— Черт побери! Нет! — проревел Номер Один. Вытянул вперед руки. Быстро расстегнул пуговицы на рукавах пиджака, освобождая манжеты. Вырвал запонки, поднял их на ладони. Они заблестели золотом.

— Посмотрите на эти запонки! — приказал он. — Это мой первый «сандансер», который я построил шестьдесят лет назад. Ты говоришь, что я живу в прошлом, а сам не можешь оторваться от этого старья.

И резким движением отбросил тяжелые запонки. Они ударились о стекло, разбили его и исчезли.

Номер Один сердито оглядел притихших директоров.

— «Сандансер» мертв, господа. Заседание окончено.

Один за другим они покинули зал. Скоро за столом остались лишь Анджело, Лорен и Номер Один. Поднялся и Лорен. Посмотрел на деда.

— Ты знаешь, я не позволю тебе этого сделать. Ты можешь погонять других, но не меня. Я же буду бороться с тобой всеми имеющимися у меня средствами.

Номер Один улыбнулся.

— Давай, давай, — добродушно пробурчал он. — Но не приходи ко мне, размазывая слезы по щекам, когда из тебя вышибут всю дурь.

— Проигрывать я не намерен, — заговорил Лорен тоном деда. — Кто-то должен помнить об ответственности, которую несет компания перед своими работниками.

Кроме того, ты забыл об одной мелочи.

Номер Сдан промолчал.

— По закону мелкие вкладчики имеют определенные привилегии. Мне и сестре принадлежит двадцать процентов акций. Энн написала мне доверенность на право голосовать по ее акциям. Ни она, ни я не намерены дозволять тебе гробить компанию.

— Остальные-то восемьдесят процентов мои, — напомнил Номер Один.

— Нет, — покачал головой Лорен. — Ты голосуешь за восемьдесят процентов, но принадлежит тебе сорок один.

Это большая разница, — он повернулся и вышел из зала заседаний.

Номер Один проводил его взглядом, затем повернулся к Анджело.

— Внук-то у меня сообразительный, — в голосе звучало чуть ли не уважение.

Анджело заговорил после долгой паузы.

— Он, кстати, прав. Вы входите в крутой поворот на скорости триста миль в час.