Пикеринг ни секунды не сомневался, что секретные агенты найдут повод затащить Рейчел и ее товарищей по несчастью в подвал Белого дома и держать там практически бесконечно. Игра может принять опасный оборот, но Тенч прекрасно понимала, что ставки высоки. Вопрос заключался в том, что случится, если Пикеринг позволит Тенч завладеть ситуацией. Однако лучше этого не знать.

— Я предприму все необходимое, — твердо заявила Марджори, — чтобы оградить президента от ложных обвинений. Одно лишь предположение о нечестной игре бросит густую тень и на Белый дом, и на НАСА. Рейчел Секстон не оправдала доверия, оказанного ей президентом, и я вовсе не намерена наблюдать, как он будет расплачиваться за это доверие.

— А если я сделаю запрос, чтобы мисс Секстон позволили высказаться перед официальной комиссией?

— В таком случае окажется, что вы нарушаете прямой приказ президента и готовите этой особе удобную платформу для организации невиданного политического скандала! Еще раз спрашиваю вас, директор: куда вы везете этих людей?

Пикеринг глубоко вздохнул. Скажет ли он этой кошмарной женщине, что самолет прилетит на авиабазу Боллингз, или нет, она все равно найдет средства и возможности узнать. По непреклонности, которая сквозила в ее тоне, он чувствовал, что она не успокоится. Марджори Тенч гнал вперед страх.

— Марджори, — произнес Пикеринг, стараясь как можно точнее передать свое настроение, — кто-то мне лжет. Или Рейчел Секстон и те двое гражданских ученых — или вы. Мне кажется, что именно вы.

Тенч взорвалась:

— Как вы смеете?!

— Ваш гнев меня нисколько не задевает, поэтому поберегите его для иного случая. Вам будет полезно узнать, что я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что НАСА и Белый дом сегодня сообщили всему миру неправду.

Тенч внезапно замолчала.

Пикеринг позволил ей немножко пострадать.

— Я вовсе не стремлюсь ни к каким политическим интригам и победам. Во всяком случае, никак не больше вас. Но здесь замешана ложь. Ложь, которой быть не должно. И которая не выдержит проверки. Если вы хотите, чтобы я вам помог, то ведите себя честно. Во всяком случае, со мной.

Казалось, в душе Тенч борются искушение и осторожность.

— Если вы так уверены, что здесь замешана ложь, то почему же вы не выступили?

— Не имею склонности вмешиваться в политические события.

В ответ Тенч пробормотала что-то похожее на весьма непристойное ругательство.

— Вы пытаетесь мне сказать, Марджори, что сегодняшнее сообщение было абсолютно правдивым?

На другом конце провода воцарилось долгое молчание. Пикеринг чувствовал, что победил.