Но если вдруг это осуществить не удастся, то директора НРУ не затруднит подлететь к окну офиса на вертолете и разбить аппарат факсимильной связи ударом ракеты «хеллфайер». Впрочем, что-то подсказывало Рейчел, что в этом необходимости не возникнет.

Сидя рядом с Толландом, девушка удивилась, обнаружив, что он нежно взял ее руку в свою. Пожатие было сильным, но теплым и мягким. Их пальцы переплелись настолько естественно, словно они держались за руки всю жизнь. Единственное, чего она хотела сейчас, — это быть в его объятиях, чтобы он укрыл ее наконец от рева бушующего вокруг ночного океана.

Но она понимала, что такого никогда не случится. Этому просто не суждено быть.

Майкл Толланд чувствовал себя человеком, обретшим счастье по дороге на виселицу.

Судьба смеялась над ним.

За годы, прошедшие со смерти Шейлы, Толланд пережил ночи, в которые он мечтал умереть, часы боли, отчаяния и одиночества, от которых можно было уйти, только обрубив все концы. И все же каждый раз он выбирал жизнь, убеждая себя, что способен справиться в одиночку. Но лишь сегодня он начал по-настоящему понимать то, что постоянно твердили ему друзья: «Майкл, ты не должен оставаться один. Ты обязательно найдешь новую любовь».

Рука Рейчел, лежавшая в его руке, лишь подчеркивала злую шутку рока. У судьбы собственные, жестокие порядки. Сейчас Толланд чувствовал, как с его сердца спадают те слои брони, которые наросли за это время. На какое-то мгновение он снова, как это случалось нередко, увидел Шейлу, смотревшую ему в глаза. Голос ее отдавался в бурлящей воде... он повторял те последние слова, которыми жена напутствовала его, уходя из жизни.

— Ты будешь жить, — шептала она. — Обещай, что обязательно найдешь новую любовь.

— Мне не нужна никакая другая любовь, — ответил Толланд. — Я не смогу никого больше полюбить.

Шейла улыбнулась грустно и мудро:

— Придется научиться.

Сейчас, на борту «Гойи», Толланд понял, что начал учиться. Поразительно, но в его душе внезапно расцвело удивительное чувство. Майкл понял, что это счастье.

А вместе со счастьем пришло непобедимое стремление отвергнуть смерть и продолжать жить.

Подходя к своим пленникам, Пикеринг ощущал себя странно спокойным. Он остановился перед Рейчел, удивленный, что все происходящее давит на него куда меньше, чем он предполагал.

— Иногда, — произнес он, — обстоятельства вынуждают принимать невозможные решения.

Рейчел твердо встретила его взгляд:

— Вы сами создали эти обстоятельства.

— Война, к сожалению, влечет за собой жертвы, — продолжал Пикеринг. — Если бы можно было спросить об этом Диану Пикеринг и всех других, кто каждый год погибает, защищая страну! И уж вы, мисс Секстон, должны это понимать лучше всех других. — Его глаза словно засасывали Рейчел в свои глубины. — Iactura paucourm serva multos.