Секстон сложил конверты в папку и собрался уходить. Гэбриэл подошла к двери, преграждая ему путь.

— Вы совершаете страшную ошибку, сэр. Это все может подождать.

Секстон пронзил ассистентку жестким взглядом:

— Я создал вас, Гэбриэл. А теперь я отменяю все ваши полномочия.

— Факс от Рейчел даст вам в руки президентскую власть. Вы в долгу перед дочерью.

— Я и так многое ей дал.

— А что, если с ней что-нибудь случится?

— Тогда она добавит мне голоса сочувствующих.

Гэбриэл не могла поверить, что такая мысль может родиться в голове отца, не говоря уже о том, чтобы быть высказанной. Не в силах подавить отвращение, она подошла к телефону:

— Я звоню в Белый...

Секстон повернулся и с силой ударил ассистентку по лицу.

Гэбриэл покачнулась, попятилась с незаконченной фразой на губах. Она не упала лишь потому, что успела ухватиться за край стола. Изумленно, недоумевая, смотрела она на человека, которому когда-то поклонялась.

Секстон смерил ее долгим безжалостным взглядом:

— Если вы еще хоть раз попытаетесь перейти мне дорогу, то будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Он стоял прямо, уверенный в себе, сжимая в руке папку с десятком больших белых конвертов. В глазах его светились неподдельная злоба и нешуточная угроза.

Когда Гэбриэл вышла из здания сената на холодную ночную улицу, губа ее все еще кровоточила. Она остановила такси и села на заднее сиденье. И здесь, впервые за все время своего пребывания в столице, не выдержав, расплакалась.

ГЛАВА 127

ГЛАВА 127

«Тритон» упал...

Майкл Толланд поднялся на ноги, с трудом сохраняя равновесие на накренившейся палубе, и взглянул поверх якорной катушки на разорвавшийся кабель, на котором раньше висел батискаф. Подойдя к борту, он внимательно посмотрел в воду. «Тритон» выплыл из-под судна, двигаясь по течению. С облегчением заметив, что он не поврежден, Толланд сосредоточился на люке, больше всего на свете желая, чтобы он открылся и показалась Рейчел, целая и невредимая. Однако крышка оставалась закрытой. Что, если Рейчел пострадала во время резкого падения?