Но оставаться днем на пограничном островке крайне рисковано.

Я долго ищу хоть какое-то убежище.

Но тут не Россия, здесь нет заброшенных маяков или радиорубок, нет забытых богом уголков мрака и мусора.

Все вылизано! Наконец мой выбор останавливается на лодочном причале, который аккуратным узким огороженным мостиком на сваях идет от берега в воду. Мостик сделан из толстого бруса и одним концом упирается в почву. Здесь, между брусом и землей, образовалась узкая щель, в которую можно забиться до темноты. Встав на четвереньки заглядываю под мосток, в темную расщелину… да, здесь вполне можно укрыться от чужих глаз. Рядом стоят три металлических шкафчика для лодочных моторов и ремонтного инструмента. Они стоят вплотную к мостку и удачно прикроют меня хотя бы с одной стороны.

Лезу в укрытие.

Кому придет в голову заглядывать под мосток в земляную нору? Надеюсь здесь нет немецких овчарок?

Свет луны сегодня настолько ярок, что я чувствую серебристую изморозь на щеках, а тут — в тесноте под мостком — меня пеленает чернота, здесь немного слабеет изнурение тревоги. Теперь ты — ящерица, Лизок. Струистая пестрая ленточка под корой старого пня. Земля — твой дом.

Я стараюсь удобнее лечь. Финны, делая мостик, просыпали малость песка и я сгребаю горстоки милости под голову, делая нечто вроде изголовья или подушки.

Гидрокостюм продолжает сочиться слабым теплом. Как долго могут работать батарейки? Несчастный Юкко говорил — двое суток. Значит батарейки на пределе.

Съедаю очередной кусочек шоколада, выпиваю патрончик воды и впадаю в полузабытье.

Но спать нельзя — слишком опасно. Чтобы отогнать сон, я будоражу свою память страшными картинками последних трех дней: голова волка в воде, револьверная отдача в руку от выстрела, вижу как фонтанчик крови из черепа зверя вонзается в воздух… а еще медуза яда в темной воде, а еще спасительный краник с водой, который утолил досыта мою жажду… схватку с подонком я стараюсь забыть… вот я прыгаю в воду, зажав пальцами нос… солнечный питон рыщет по морю в поисках поживы… мои колени ударились о гальку, какой блаженный звук!… упорная злоба коня… чмоканье ветки, вонзившейся в глаз… бррр…

Но картинки слишком ужасны и я принимаюсь размышлять о своем сновидческом воспоминании. Что это было? Кто та красивая страшная женщина с черными волосами? И почему она держит в руках девочку, переодетую в мое платьице с атласным воротничком? И как понимать это сходство? И зачем ее укладывают в мою кроватку? И почему ее не раздевают для сна?

Ясно, Лиза, что это не сон, а воспоминание. Ясно, что в тот далекий денек, на том краю света, тебя подменили другой девочкой. Но разве можно так легко обмануть мою любимую светловолосую мамочку? Разве гадкой двойняшке с забинтованной ручкой под силу обмануть моего дорогого папочку? Из письма следует, что отец не поддался шантажу жены… что я была похищена из лап смерти. Но разве жена моего папулика-лягушонка и моя мамочка не одно и тоже лицо?