Сперва это показалось так невероятно, что я снова расплакалась — я ведь была очень молода, — а потом я согласилась. Он втолковал мне, что вернется через четыре недели. Ему надо было вернуться в Грецию и что-то там сделать — я не поняла что. Потом он вернется ко мне и привезет денег, чтобы успокоить отца. Я пыталась объяснить ему, что за мной не дадут приданого, но он не слушал. Улыбаясь, показал на подаренные мной денежку и кинжал и потом руками очертил круг вокруг моего лица и поцеловал меня.

Мне бы радоваться, но я чувствовала присутствие злого духа и боялась, что что-нибудь помешает ему вернуться. Каждый миг, проведенный с ним вместе в тот вечер, был сладок, потому что мог оказаться последним. Но он был так решителен, так уверен, что мы скоро увидимся. Я до темноты не могла заставить себя распрощаться, но потом вдруг испугалась отцовского гнева, последний раз поцеловала Бартоломео, удостоверилась, что чеснок у него в кармане, и рассталась с ним. Я без конца оглядывалась назад и каждый раз видела, что он так и стоит со шляпой в руках. Он казался очень одиноким.

Я плакала, идя по лесу, и, сняв с пальца колечко, поцеловала его и завязала его в платок. Дома меня встретил рассерженный отец. Он хотел знать, куда я хожу так поздно без позволения. Я сказала ему, что моя подружка Мария потеряла козу и я помогала искать. Я пошла спать с тяжестью на сердце и всю ночь то надеялась, то грустила.

На следующее утро я услышала, что Бартоломео покинул деревню — уехал с крестьянином, на телеге отправившимся в Тырговиште. День показался мне очень долгим и грустным, и вечером я ушла на наше место в лесу. Мне хотелось побыть одной. Там я снова расплакалась, села на наш камень, а потом прилегла там, где мы лежали вчера. Всхлипывала, уткнувшись лицом в землю, и тут моя рука наткнулась на что-то в траве. Я очень удивилась, увидев пачку писем в конвертах. Я не смогла прочесть адреса, но каждый конверт был украшен его прекрасным именем, напечатанным, как в книгах. Я открывала конверты и целовала написанные им строчки, хотя и видела, что письма не мне адресованы. На минуту я задумалась, не писал ли он другой женщине, но сразу прогнала эту мысль из головы. Должно быть, письма выпали у него из мешка, когда он открывал его, чтобы показать мне кинжал и монетку.

Я думала отослать их в Оксфорд на остров Англия, но не знала, как сделать это незаметно. Да и денег заплатить за пересылку у меня не было. Посылка на далекий остров наверняка стоила очень дорого, а свою единственную денежку я отдала Бартоломео. И я решила, что отдам ему письма, когда он приедет за мной.