— Но и он, надо признать, тоже далеко не сахар. Где похоронят Суслова?

— Он был одним из старейших членов Политбюро. Полагаю, состоятся торжественные похороны по высшему разряду, с марширующим оркестром, гробом на орудийном лафете и всем таким. Затем кремация и ячейка в Кремлевской стене.

— Знаешь, мне всегда хотелось узнать, о чем думает истинный коммунист, когда понимает, что пришел его смертный час? Как ты полагаешь, никому не приходит в голову, что вся прожитая жизнь была одной сплошной долбанной ошибкой?

— Понятия не имею. Но Суслов, судя по всему, относился к искренне верующим. Вероятно, он вспоминал все то добро, которое успел сотворить за свою долгую жизнь, ведя человечество к «светлому будущему», о чем так любят рассуждать коммунисты.

«Таких дураков на свете не бывает,» — захотелось возразить Райану, однако Саймон, вероятно, был все же прав. Ничто не задерживается у человека в голове дольше ошибочной мысли, а все ошибочные мысли Красного Майка были рождены тем самым сердцем, которое в конце концов отказало. Однако лучший сценарий загробной жизни по-коммунистически совпадал с худшим в представлении Райана, следовательно, если коммунизм является учением ошибочным, тогда его последователей в буквальном смысле ждет преисподняя. «Да, Мишка, не повезло тебе. Надеюсь, ты захватил с собой на тот свет достаточно крема от ожогов.»

— Ну да ладно, что у нас на сегодня?

— Премьер-министр хочет знать, скажется ли как-нибудь смерть Суслова на стратегической линии, которую проводит Политбюро.

— Можешь ответить ей, никак не скажется. В политическом смысле Александрова можно считать братом-близнецом Суслова. Он убежден в том, что Маркс — это господь бог, а Ленин — его пророк. И Сталин, на его взгляд, тоже в основном был прав, просто порой претворял политическую теорию в жизнь чересчур грубыми методами. Остальные члены Политбюро во всю эту чушь уже давно не верят, однако вынуждены притворяться в обратном. Так что назовем Александрова новым дирижером идеологического оркестра. Эту музыку уже никто не любит, но все по-прежнему ее исполняют, потому что никакой другой не знают. На мой взгляд, Александров никак не будет влиять на политику Политбюро. Конечно, его будут слушать, однако все сказанное будет влетать в одно ухо и вылетать в другое. Все будут делать вид, что уважают Александрова, а на самом деле у него за спиной над ним будут смеяться.

— В действительности все гораздо сложнее, и все же суть ты выразил правильно, — согласился Хардинг. — Вся проблема в том, что мне надо исхитриться растянуть твой ответ на десять страниц, отпечатанных через два интервала.