Обычно Сьюзен появлялась на работе раньше всех, но на этот раз, поднявшись на верхний этаж и проходя мимо юридической конторы своей давней подруги и наставницы Недды Гардинг, она с удивлением заметила, что свет в приемной и в коридоре уже горит. Значит, именно Недда оказалась «ранней пташкой».

Сокрушенно покачав головой, Сьюзен открыла входную дверь, которой полагалось быть запертой на ключ, прошла по коридору мимо все еще темных кабинетов секретарей и младших партнеров Недды и с улыбкой остановилась у открытой двери, ведущей в кабинет начальницы. Недда, как всегда, была настолько поглощена работой, что даже не заметила постороннего присутствия.

Она застыла в своей обычной рабочей позе, поставив левый локоть на стол и опираясь подбородком на ладонь, правой рукой перелистывала страницы какого-то пухлого дела, разложенного перед ней на столе. Коротко подстриженные серебристые волосы Недды разлохматились, очки с половинками стекол сползли на кончик носа, все ее полное, крепко сбитое тело было напряжено и будто готово к прыжку. Она была одним из самых уважаемых и авторитетных адвокатов Нью-Йорка, но, глядя со стороны, никто бы не подумал, что эта женщина, похожая на сказочную «добрую бабушку», способна вырабатывать хитроумную стратегию и наступательную тактику защиты, проявлявшуюся особенно ярко при перекрестном допросе свидетелей в суде.

Они познакомились и подружились десять лет назад в Нью-йоркском университете, когда Сьюзен была двадцатидвухлетней второкурсницей юридического факультета, а Недда — приглашенным лектором. На третьем курсе Сьюзен так составила свое учебное расписание, чтобы два дня в неделю выполнять секретарскую работу для Недды.

Все ее друзья, за исключением Недды, были потрясены, когда, проработав два года заместителем окружного прокурора округа Уэстчестер, Сьюзен отказалась от своей престижной должности и вернулась к учебе, чтобы получить докторскую степень по психологии. «Я должна это сделать», — сказала она тогда своим близким.

Ощутив наконец присутствие Сьюзен в дверях, Недда подняла голову и приветливо улыбнулась.

— Смотрите, кто пришел! Извини за бестактный вопрос, Сьюзен: как прошли выходные?

— Как и ожидалось. В субботу приехала Ди, и они с мамой чуть глаза себе не выплакали. Я сказала Ди, что она со своей депрессией только усугубляет мамино состояние, и она жутко разозлилась. Заявила, что если бы два года назад снежная лавина при мне унесла моего мужа, я бы поняла, что ей пришлось пережить, когда Джек погиб у нее на глазах. Кроме того, она намекнула, что если бы я подставила маме плечо и дала ей возможность выплакаться, а не напоминала поминутно, что надо продолжать жить, ей стало бы гораздо легче. Я сказала, что мне уже впору лечиться от ревматизма — столько слез выплакано на моем плече, и тут Ди взвилась под потолок. Но хоть мама рассмеялась, и на том спасибо.