Вспомнив свое имя, Макбрайд поразился, насколько органично оно вписывалось в его представление о себе. Он подумал о матери – о настоящей маме, а не об иконе в рамке для фотографий, что стояла в его квартире. О том, как мать брала его на руки и поднимала, припевая: «Вот он, Лью! Крошка Лью!»

– Прервитесь на секундочку, – попросил Шоу – Я переверну кассету.

Его звали Льюисом. Иногда – Лью. Какое-то время он откликался на Мака, а один семестр сокурсники величали его Брейди. Имя Джефф, на которое он оборачивался еще час назад, теперь ему казалось таким же чужим, как Горацио или Этьен.

– Можете продолжать, – разрешил психиатр. – Вы говорили, отец завоевал медаль на Олимпийских играх. Одну? Разумеется, и это просто фантастика. Только я хотел спросить: он еще когда-нибудь участвовал в состязаниях такого уровня?

– Нет, больше никогда. Ему исполнилось тридцать четыре, когда он взял серебро. После отец занимался тренерской работой.

– Где?

– В Киллингтоне[37], какое-то время. На пике Шугарлоа в округе Франклин. В Стоу – это отроги Аппалачских гор.

– В штате Мэн? – предположил Шоу.

– Да-да, именно. Там мы жили, в Бетеле. Отец обычно уезжал на три-четыре месяца. А позже, когда и у нас стали заниматься лыжным кроссом, он давал уроки в «Бетель-инн».

– Они были счастливы?

– Кто?

– Ваши родители.

Макбрайд не знал, что ответить. В тот момент он пытался понять, почему не счастлив сам – его просто переполняло чувство тревоги. Наконец Льюис пожал плечами и ответил:

– Денег вечно не хватало. Да, в этом все и дело. Мать вырезала купоны в газетах и бегала по распродажам – учителя в частных школах зарабатывают не так уж и много. А у отца доход был слишком… спонтанным. И кажется, мать переживала, когда он внезапно уезжал. Отец был бесшабашным человеком. И мать даже на Олимпиаду с ним не поехала.

– Вот как?

– Когда команда была уже укомплектована, выяснилось, что жену он в Саппоро не возьмет – слишком дорого.

– А после победы?

– Он не победил – не хватило ста метров. Пришел вторым в гонке на десять километров и не получил ни гроша. Думаю, мать считала, что у него задержка развития. Однажды отец растянул лодыжку – совсем некстати, потому что у него не было страховки по нетрудоспособности. Настали тяжелые времена. Помню, мать вставала на лестницу и с верхней ступеньки бросала вниз счета. Затем она спускалась и смотрела: какой лег сверху, тот и оплачивала. – Дюран помедлил. – Вы не могли бы налить мне стакан воды?

– Разумеется, – с готовностью согласился Шоу и направился к холодильнику, где стояла холодная вода.