– Но я…

– Я всегда считала, и это, наверное, действительно так и есть, что люди, пережившие клиническую смерть, пересматривают свой взгляд на жизнь и уже не могут жить как прежде. Эти люди всегда меняются к лучшему. Если прежде человек был пессимистом, он становится оптимистом. Атеисты становятся искренне верующими. Меняется система ценностей, люди начинают любить жизнь как таковую. Они просто начинают светиться от счастья! А вы не изменились. Да что там, вы стали еще мрачнее, еще холоднее.

Лифт остановился на первом этаже.

– Сейчас войдет Гарри, – предупредил Сэм.

– Скажите, что вы там увидели?

– Может быть, я скажу вам, – пообещал Сэм, удивляясь, что у него откуда-то появилась необходимость раскрыть перед этой женщиной всю душу, – но в другое время и в другом месте. Я скажу вам, что я видел. Но не теперь, после.

В кухню вбежал Муз, он повизгивал от радости и бросался ко всем целоваться. Вслед за ним вкатил на своей коляске Гарри.

– Доброе утро, – приветствовал он Сэма и Тессу.

– Как вы отдохнули? – спросила Тесса и подарила Гарри такую лучезарную улыбку, что Сэм сразу пожалел, что она была адресована не ему.

Гарри ответил:

– Спал как убитый, но при этом благодарил Бога за то, что до сих пор жив.

– Что будете есть? Блинчики?

– Да, съел бы сразу целое блюдо.

– Яичницу?

– Из дюжины яиц.

– Тосты?

– Да, парочку десятков.

– Как приятно, когда у мужчины хороший аппетит. Гарри продолжал шутить:

– Целую ночь бегал наперегонки и очень проголодался.

– Бегали?