Ломен с разочарованием обнаружил, что на стоянке нет ни одной из машин, принадлежавших Шаддэку. Может быть, его подвез до работы один из его заместителей или он поставил машину в другом месте?

Ломен припарковал свой автомобиль на место, предназначенное для самого Шаддэка, и выключил двигатель.

Револьвер был у него в кобуре. Он еще раз проверил, заряжен ли он.

Еще по дороге от дома Шаддэка до штаб-квартиры компании, остановившись на обочине, Ломен написал записку, которую собирался положить на труп Шаддэка. В ней он подробно объяснил, почему ему пришлось убить своего создателя. Когда труп обнаружат люди из внешнего мира, им станет понятно, что произошло в Мунлайт-Кове.

Он убьет Шаддэка вовсе не потому, что считает себя таким благородным. Самоотверженность невозможна без глубоких чувств, а он их начисто лишен. Он убьет Шаддэка только для того, чтобы тот не узнал ничего о Денни. Если Шаддэк узнает, что соединение человека и машины в одно существо возможно и уже осуществилось на практике, то он найдет способ проделать то же самое с другими, он найдет способ превратить их всех в некие придатки к компьютерам.

Вместо глаз – шарики ртути…

Слюна из постоянно открытого рта…

Червеобразный отросток, выросший изо лба мальчика и стремящийся слиться с компьютером…

Эти холодящие кровь образы, дополненные десятками других, не менее страшных, вновь и вновь возникали в мозгу Ломена Уоткинса.

Он убьет Шаддэка только для того, чтобы самому не стать подобием Денни. Развенчание легенды о Шаддэке-гении будет всего лишь полезным побочным эффектом его рационалистичного поступка.

Ломен положил револьвер обратно в кобуру и вышел из машины. Он вбежал в парадный подъезд главного здания компании сквозь крутящиеся стеклянные двери, повернул направо и подошел к столу дежурного секретаря. Обстановка в приемной была ничуть не менее роскошной, чем в самых знаменитых электронных компаниях Силиконовой долины, которая находилась к югу от Мунлайт-Кова. Здесь было много мрамора, много полированной бронзы, хрусталя. Все должно было говорить о процветании «Новой волны».

В этот день в приемной дежурила Дора Ханкенс. Он был знаком с ней едва ли не с детства, она была на год старше его. Когда он учился в колледже, у него пару раз были свидания с ее сестрой.

Дора посмотрела на Ломена, но не сказала ни слова.

– Шаддэк у себя? – спросил он.

– Нет.

– Точно?

– Да.

– Когда будет?

– Спроси у его секретаря.

– Да, я, пожалуй, поднимусь наверх.