На боку он смог хоть как-то сжимать и разжимать мышцы шеи, чтобы по мере сил выдавливать из легких воздух, который загустел, как сироп. Ему, конечно, стало полегче, но лишь на чуть-чуть. В легких и горле все свистело и хрипело.

Сесть, нужно сесть. Но он не мог.

Ингалятор, ему нужен ингалятор. Но где его взять?

И хотя мир для него казался алым, Фрик знал, что для мира он выглядит синим, ибо приступ был сильный, сильнее тех, что случались у него раньше, тот самый случай, когда не обойтись без палаты интенсивной терапии, врачей и медсестер, обсуждающих фильмы Ченнинга Манхейма.

Нет воздуха. Нет воздуха. Тридцать пять тысяч долларов потрачены на переделку его апартаментов, а воздуха нет.

Забавные мысли толпились у него в голове. Забавные не в смысле ха-ха. Забавные, потому что страшные. Красные мысли. И такие темно-красные по краям, что казались черными.

***

Не испытывая никакого желания прочитать лекцию о деструктивном характере литературы, но готовый уничтожить все, что встанет у него на пути, с волчьей яростью, беснующейся в голове, Корки хотелось выдавить противнику глаза, вонзиться зубами в лицо, которое он видел под собой, рвать, рвать и рвать его ногтями.

И, уже оскалив зубы для первого укуса, понял, что Этан практически отключился, ударившись затылком о мостовую, и не способен на сопротивление. Несмотря на пелену ярости, застилающую разум, Корки отдавал себе отчет в том, что, поддавшись животной страсти прикончить жертву зубами и когтями, он порвет последние сдерживающие его узы, и много часов спустя его найдут здесь же, над изуродованным до неузнаваемости трупом Этана, в котором он будет рыться окровавленной мордой, словно свинья в поисках трюфелей.

Будучи Робином Гудфело, пусть и не настоящим агентом, прошедшим специальную подготовку, но насмотревшимся шпионских боевиков, он знал, что резкий удар ребром ладони по переносице приводит к тому, что осколки раздробленных костей проникают в мозг и вызывают мгновенную смерть. Вот он и нанес такой удар, а потом радостно вскрикнул, когда в ответ ярким фонтаном брызнула кровь Трумэна.

Скатился с уже ни на что не годного копа, повернулся к «Бьюику» и направился на поиски мальчишки. Заглянул в кабину со стороны водительской дверцы, но Фрик, должно быть, выскользнул через распахнутую дверцу у пассажирского сиденья.

Однако парализатор еще наверняка действовал. И это отродье не могло далеко уползти.

Выпрямившись, Корки увидел пистолет на крыше «Бьюика», прямо у него перед глазами.

На гранях рукоятки капельки воды сверкали, как бриллианты.