Какое-то время она соображала, стоит ли игра свеч, чем она рискует и что может выгадать для себя, потом тихо прошептала:

– Невозможного в этом нет… И мне кажется, у тебя хватит сил на это смотреть. Но чтобы выполнить твое желание, мне придется очень долго кое-кого убеждать, а для меня это будет сопряжено с немалым риском… Когда я говорю о риске, то подразумеваю смерть.

– Сколько может стоить такой риск? – спросил он.

Тикали секунды ожидания. Улыбнувшись в полутьме, женщина ответила:

– Мой риск могли бы компенсировать пятьдесят тысяч долларов.

Глава 69

Глава 69

Кризи почувствовал, что ему просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Такое в жизни с ним случалось редко. Ему казалось, что, делясь с кем-то своими мыслями, он проявляет слабость. Кризи допоздна засиделся на террасе пансиона «Сплендид». Перед ним стояла наполовину пустая бутылка «Джонни Уокера» с черной этикеткой, за ним блистали огни залива, а дальше расстилалась тьма ночного моря.

У него возникло явственное ощущение того, что все это уже было раньше. Шесть лет назад он так же здесь сидел с такой же бутылкой перед ним, с теми же огнями позади и такой же тьмой вдали. После той ночи он оставил пансион. Тогда он убил многих. Казалось, он вернулся на несколько лет назад.

Конечно, ему надо было излить душу Гвидо. Этот человек прошел с ним вместе почти через всю жизнь. Он был его лучшим другом, чем-то вроде зеркала его души. Но итальянец уже давно спал и, наверное, широко улыбался во сне, если только ему снились выигранные им в покер лиры.

Кризи услышал, как у него за спиной отворилась дверь, кто-то подошел к ограде террасы и стал смотреть на открывавшийся внизу вид. Хоть лунное серебро освещало террасу слабо, Кризи узнал датчанина. Тот его не замечал.

Прошли долгие пять минут, и Кризи тихонько его окликнул:

– Интересно, как датчане относятся к тому, чтобы посреди ночи выпить виски?

Он заметил, как Йен от неожиданности вздрогнул и обернулся. Голос его звучал так же тихо и вкрадчиво.

– В такие ночи, как эта, датчане пьют все, даже ядовитый сок болиголова.

В полутьме Кризи улыбнулся.

– Тогда иди сюда, садись рядом и расскажи мне, что движет этим миром.

Датчанин вышел из темноты, подвинул к столу еще один стул и сел. Они отпили по глотку, и Кризи сказал:

– Ты уже как-то говорил мне и остальным, почему ты здесь. Ты рассказал о своей работе, о призвании, о том, что утряс это дело с женой. И все же, по правде говоря, я так и не понял, что тебя заставляет вместе с нами рисковать шкурой.

Датчанин долил себе виски и заговорил так, будто слова его зарождались в кончиках пальцев ног, проходили через его тело и душу и лишь потом срывались с губ.