— При чем тут эмоции? Просто в комнате очень жарко. — Питтман вытер пот со лба.

— Это рекомендации доктора — поддерживать в доме температуру не ниже двадцати восьми градусов по Цельсию. У меня со здоровьем небольшие проблемы. Можете снять пиджак. На вас, я смотрю, еще и свитер.

— Со мной все в порядке. — Питтман вновь устремил взгляд за окно, человек в электрокаре теперь был полностью скрыт окружающей поместье стеной. — Факс, который поступил несколько минут назад...

— Что случилось с этим факсом?

Питтман посмотрел прямо в серые глаза Гэбла и произнес:

— Он адресован мне.

Дипломат не нашелся что сказать и переспросил:

— Вам?

— Что все это значит? — поинтересовался Уинстон Слоан.

Проигнорировав вопрос коллеги, Гэбл заявил Питтману:

— Это абсурд. Кто мог послать вам сюда факс? Номер факса конфиденциален.

— Не более, чем ваши личные телефонные номера, — ответил Питтман. — Позвонила же вам вчера вечером дочь! А Джилл звонила по вашему конфиденциальному номеру, Уинстон. Затем мы позвонили по секретному номеру Виктора Стэндиша. Но опоздали. Он успел разнести себе череп. И все потому, что не мог дольше тащить бремя вашей общей тайны. Я узнал ваши номера благодаря своим связям, точно так же, как факс, по которому сейчас поступил некролог в память Данкана Клайна. Уверен, он небезынтересен всем нам.

Гэбл нахмурился.

— Мистер Уэбли, проследите, чтобы наш гость оставался на месте, пока я схожу в кабинет за факсом.

Мистер Уэбли приподнял кольт Питтмана и сказал:

— Не беспокойтесь. Он не шелохнется.

Питтман смотрел вслед Гэблу, который, с трудом поднявшись на ноги, вышел из комнаты и, с королевским видом прошествовав по коридору, исчез.

9

9

Пот стекал со лба, заливая глаза. Возбуждение и невыносимая жара вызывали приступы тошноты. Питтман вновь повернулся к окну и на несколько секунд ослеп от яркого солнечного света. Ели казались еще красивее, трава неправдоподобно зеленой. Игроки в гольф шли мимо пруда, окруженного деревьями.