— Болел?

— Да, немного.

— Смотри, совсем сковырнешься от всех этих дел с «Кроникл».

— Уже слыхал кое-что.

Пузатый коротышка из отдела бизнеса, ухватившись за край стола, наклонился к Питтману.

— Может, слыхал, что с пенсией тоже проблемы? Впрочем, откуда тебе знать? Ведь уже два дня, как ты уволился. Почуял, что газете каюк, и смотался? Соображаешь, надеюсь, полный порядок? Месячное пособие получил? Или?..

— Нет, — ответил Питтман, откашлявшись, — ничего я не знал.

— В чем же дело?

— Устал очень.

— Устал? Но тогда почему ты здесь?

Питтман никак не мог сосредоточиться. Наконец сказал:

— Да вот, решил помочь. Вернулся всего на неделю, считая с завтрашнего дня. И баста.

Ох, уж эта неделя! Она покажется ему целой вечностью.

— Имей я счет в банке, не стал бы попусту терять время. Поискал бы другое место. У тебя наверняка денежки водятся.

Питтман молчал. Да и что мог он ответить?

Толстяк склонился над столом так низко, что полы его расстегнутого пиджака накрыли телефонный аппарат. И он удивленно посмотрел на свое брюхо, когда телефон неожиданно зазвонил.

Питтман снял трубку.

Голос был немолодой. Женщина сообщила, что умер семидесятипятилетний старик, видимо, ее отец. Умер у себя дома.

Питтман пододвинул к себе анкету и внес в нужную графу полное имя покойного.

— Не желаете ли конкретизировать причину смерти?