— Куда именно?

— Лучше, если ты не будешь об этом знать.

— Все еще не доверяешь? И это после того, что я для тебя сделала? Ты сам сказал, что я не наблюдатель.

— Дело не в том, доверяю — не доверяю. Если ничего не знаешь, то и бояться нечего. И я в большей безопасности, если…

— Продолжай, продолжай. Ты хочешь сказать: «Если меня станут допрашивать, я не выдам твои планы».

Бьюкенен прожевал кусок хлеба и поднял глаза на Холли.

— Люди, которые за тобой следят, не имеют к Хуане никакого отношения. Но если они увидят нас вместе, то решат, что ты опять взялась за ту статью. Тогда они, спасая себя, ни перед чем не остановятся.

— Наконец-то тебе это удалось. — Холли передернула плечами, точно от холода.

— Что?

— Ты меня снова испугал. Только я пришла в норму, как ты опять напомнил мне…

— Я же говорил: для них норм не существует.

— Да, извини, я забыла.

11

11

Они вышли на лестницу черного хода. На третьем этаже Холли предстояло вызвать лифт и спуститься в холл. У тех, кто наблюдает внизу за перемещением цифр на световом табло над дверью лифта, должно создаться впечатление, что она весь вечер просидела в номере Майка Хамильтона.

— Если остановят, громко говори, чтобы тебя оставили в покое, пригрози, что позовешь полицию. Но если дело станет серьезным, выложи им такую версию: ты работаешь над статьей об исчезновении Марии Томес и пытаешься выяснить, какое отношение к этому имеет Драммонд. Скажи, что на тебя вышел один из его служащих. Этот человек зол на хозяина и намерен с ним посчитаться. Однако он не хочет «светиться» и поэтому не называет своего настоящего имени. Пока что ничего серьезного от него узнать не удалось.

Они достигли лестничной клетки третьего этажа, и Бьюкенен взмахом руки показал Холли, чтобы та задержалась. Осторожно выглянул в коридор и отступил на шаг назад. Выражение его лица заставило журналистку нахмуриться.

Жестом он приказал ей следовать за ним.

— Нужно спешить. Возле номера Майка Хамильтона — два человека.