— Без кофеина!

— Тогда почему бы и нет! Мне черный.

Разлив горячий напиток в чашечки, Бекки усаживается в кресло напротив.

— Отдав ребенка на усыновление, женщины испытывают чувство вины. Иногда это совсем молодые девушки без средств, иногда незамужние женщины, иногда многодетные матери... Как бы то ни было, если вместо аборта женщина решает родить ребенка и отдать на усыновление, она переживает колоссальный стресс. Чтобы с ним справиться, необходимо абстрагироваться от прошлого: с ребенком все хорошо, но он далеко, на другой планете... Лично я считаю, просто бесчеловечно по прошествии многих лет разыскивать несчастную мать и напоминать ей о содеянном.

— В данном случае мать, скорее всего, уже мертва...

— Продолжайте, мистер Вайнберг.

— А я представляю не интересы клиента, а...

— Свои собственные?

— Да...

Неожиданно для себя ты рассказываешь о трагической гибели двух самых дорогих людей на свете.

— И вы хотите знать, являются ли они вашими биологическими родителями?

— И есть ли у меня брат или сестра и... — Ты едва сдерживаешься, чтобы не добавить «настоящий ли я еврей».

— Извините, мистер Вайнберг, но вы поступаете неразумно.

— Именно так считают мои дядя и жена, а также и шериф из Редвуд-Пойнта.

— Из Редвуд-Пойнта?

— Да, это городишко в сорока милях к югу.

— Сорок или сорок тысяч миль... Какая разница? Разве Эстер с Саймоном вас не любили?

— Обожали, — шепчешь ты, на глаза наворачиваются слезы.

— Значит, они и есть ваши настоящие родители! Мистер Вайнберг, меня удочерили, а когда я подросла, стали бить и издеваться. Поэтому я и работаю здесь, чтобы с другими детьми ничего подобного не случилось. Но тем несчастным женщинам желаю только добра. Раз они решили, что не смогут вырастить ребенка должным образом, то, по-моему, заслуживают если не уважения, то хотя бы понимания.

— Совершенно верно, однако я не хочу встречаться с матерью. Она, скорее всего, мертва. Мне бы только узнать, усыновили меня или нет.