Вики всхлипнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Эти парни не причинят тебе вреда. Обещаю.

— Ты позволишь мне уйти?

Донован колебался минуту, размышляя, правильно ли поступает.

— Да, — наконец сказал он.

— О, спасибо, Ден. Спасибо, спасибо, спасибо. Я никогда не сделаю тебе больно, обещаю. Никогда не причиню тебе вреда.

Донован глубоко вздохнул:

— У тебя не будет такой возможности, Вики. Ты и близко не подойдешь ко мне. Меньше чем на двадцать миль. Я не собираюсь запрещать тебе возвращаться в Англию, здесь твоя семья, но ты и близко не подойдешь ко мне. И к Робби.

— Ден... пожалуйста.

— Все, Вики.

— Но Робби — мой сын. Вы моя семья.

— Надо было думать до того, как позволила ему застукать вас в постели. Теперь мы больше не семья. Семья — Робби и я. Ты ушла от нас.

— Это несправедливо.

— Не начинай, Вики. Ты хорошо знаешь, что справедливо, а что нет. Я позволю тебе видеть Робби. В его день рождения. В твой. На Рождество. И даже в День матери. Когда ему исполнится двенадцать, пусть сам решает, сколько времени проводить с тобой. Поняла?

— Ладно, — согласилась Вики, всхлипнув. — Пусть будет так.

— Еще одно. Ты отзовешь свое заявление. Поговори с адвокатом. Думаю, после того, что ему пришлось перенести, он с радостью избавится от такого клиента. Ты откажешься от всех прав на Робби. Вздумаешь повторить — обещаю тебе встречу с парнями, которые сейчас присматривают за тобой. Тебя похоронят рядом с Шарки. Все ясно?

— Да. Я сделаю, как ты сказал. И, Ден...

— Да?

— Мне правда жаль.