Осознание опасности пришло к нему слишком поздно. Кусок бетона ударил его и сбил с ног.

Николас бросился к Челесте, которая стояла ни коленях на дороге, не обращая внимания на гудки проезжавших машин. Одно такси было совсем близко от нее, когда ее сбросило с тротуара, и продолжало надвигаться, несмотря на отчаянные попытки водителя остановить машину.

Резкий скрип тормозов, запах горелой резины сопровождали Николаса, когда он продрался через толпу и протиснулся между двумя чугунными тумбами, врытыми на дороге, с тем чтобы не дать возможности парижским водителям парковать свои машины на углу. Он упал, так как это был единственный шанс — такси было совсем рядом. Он чувствовал его выхлопные газы, видел, как передние колеса оставляют черный след на дороге. Подогнув голову, он свернулся в клубок и, ускорив движение, подкатился к Челесте, обхватил ее за талию, поднял, перебросил через плечо и устремился к противоположной стороне дороги.

Таксомотор, отчаянно скрипя тормозами, проехал по месту, где только что находилась Челеста, и остановился через несколько футов. К тому времени Николас снова был на ногах, с испуганной Челестой в руках. Он понес ее прочь от любопытной толпы, от сигналящих автомобилей, пораженного водителя такси и опаляющего психику газа, напоминающего запах цветов греха.

* * *

— Я должна идти, мом, не дашь ли мне полсотни? — хихикнула Франси. — Мы зашвырнем потом в кино.

Затем, все еще находясь в руках Кроукера, она начала всхлипывать.

Лицо Маргариты выражало отчаяние.

— Франси, дорогая...

— О боже! О боже! — слезы катились по лицу девушки. — Я не могу больше так.

— Пойдем, Франси. — Маргарита дотронулась до нее. — Я отвезу тебя домой.

— Нет! — отшатнулась она и прильнула к груди Кроукера. — Я не пойду домой. Я умру дома.

— Франси... — начала было Маргарита, но остановилась, глядя в глаза Кроукера. Она понимала его, знала из разговора с психиатром, что иногда посторонний человек может быть полезнее, чем родственник, особенно родители.

— Франси, я не собираюсь делать ничего против твоей воли, — сказал Кроукер. — Я заберу тебя и увезу отсюда.

— Но мы не поедем домой? — вскричала она. — Я не хочу ехать домой!

— Нет, не домой. Мы поедем куда-нибудь, где ты и я сможем поговорить. Хорошо?

Франси посмотрела на его биомеханическую руку.

— Я хочу подержать ее, — прошептала она, широко раскрывая глаза.

Кроукер сжал пальцы в твердый кулак, а Франси обхватила его обеими руками.

— Теперь никто не посмеет тронуть меня, — проговорила она тихо, как бы про себя. Она кивнула головой, и Кроукер взял ее на руки.