— Мне кажется, — мягко произнес он, — что ты ведешь себя немного как примадонна. Эта роль может оказаться решающей в твоей жизни. Ты...

— Мне не нравится, что ты начинаешь строить планы у меня за спиной.

— Мы с Рубенсом старые друзья. Я знаю его уже лет десять, а то и больше. Если ты посмотришь на мое предложение без эмоций, Дайна, ты поймешь, что это именно то, что тебе нужно.

Ее гнев вспыхнул с новой силой. «Что Рубенс знает обо мне, как об актрисе? Я прекрасно понимаю, на что он рассчитывает».

— Мне кажется, что ты заблуждаешься на сей счет.

Дайна лишь махнула рукой, отметая его возражения. «Один приятель пытается выгородить другого». Она отвернулась, избегая его настойчивого взгляда. В голове у нее царил полный хаос. «Имя Рубенса, — подумала она с горечью и злобой, — открывает любую дверь в Голливуде. Но какие двери оно открывает в моей душе?»

Неестественно яркое небо на западе над океаном походило на театральные декорации, напоминая Дайне о тяжелой борьбе, которую ей пришлось выдержать на пути от постоянных отказов к эпизодическим, а затем второстепенным ролям.

Солнечные лучи золотили горбинку у нее на переносице и превращали ее яркие фиалковые глаза в темные, почти черные. Ее обычно такие чувственные губы были сейчас плотно сжаты.

После долгой паузы она заговорила низким, угрожающим голосом: «Я — не шлюха, — сказала она. — Если Марион Кларк хочет, чтобы я снялась в „Хэтер Дуэлл“, он, черт возьми, может сам позвонить тебе!»

— Именно так, — хладнокровно ответил Монти, — он и поступил.

* * *

Марион Кларк оказался совсем не таким, каким она его представляла. Прежде всего, он был гораздо старше и к тому же обладал незаурядной внешностью. На его морщинистом лице выделялся длинный аристократический нос, а мягкие седые с металлическим отливом волосы были зачесаны на лоб, как у римского сенатора. Дайна с удивлением спрашивала себя, не происходит ли он от старинного и знатного английского рода и не пал ли он жертвой в Голливуде, подобно тому, как великолепный дикий зверь падает, сраженный пулей невежественного белого охотника.

Она смотрела в его проницательные голубые глаза, похожие на маленькие кусочки льда, и думала: «Нет, только не с такой отталкивающей физиономией». Но потом он заговорил, и лед растаял, превратившись в стремительный ручей и лучистую радугу.

Их первая встреча произошла в студии, где предстояло снимать все интерьерные сцены. Марион был погружен в изучение сценария, однако, как только Дайна представилась, он тут же вручил папку худому плешивому, несмотря на молодой возраст, помощнику и, решительно взяв ее за руку, повел прочь от скопления людей. По тому, как он вел ее, указывая дорогу не столько словами, сколько пальцами, Дайне показалось, что она поняла, какого рода руководства актерами ему хотелось осуществлять.