— Совершенно верно, капитан Стивенс, именно так я и поступил, — подавленным голосом вымолвил лейтенант Аллен по телефону, установленному в машине военно-морской разведки. — Коммандер четко приказал мне не беспокоить вас... честное слово.

— Он не коммандер и не может отдавать вам приказы! — закричал Стивенс в трубку телефона, стоявшего рядом с кроватью. — Где он, черт его побери?

— Они что-то говорили о дамбе в Чизпик-Бич...

— Это там, где живет О'Райан?

— Думаю, что так, сэр. — Его семью известили?

— Ни в коем случае, сэр. Коммандер...

— Он не коммандер!

— Но он дал указание все хранить в тайне, и это соответствует нашим правилам в подобных случаях. В этом мы согласились с ним, временно, конечно.

— Конечно, — вздохнул смирившийся Стивенс. — Я прямо сейчас проинформирую Директора ЦРУ, об должен об этом знать. А вы разыщете этого сукина сына и заставите его немедленно позвонить мне!

— Простите, сэр, но если Хоторн не офицер разведки, то кто же все-таки он?

— Бывший офицер разведки, мистер Аллен. А в настоящее время бродяга, о котором мы все предпочли бы забыть.

— Тогда почему он здесь, капитан? Почему он участвует в этом деле?

Стивенс помолчал, потом наконец ответил тихим голосом:

— Потому что он был самым лучшим, лейтенант. Мы поняли это. Найдите его!

Когда шофер ушел в ресторан, к забрызганному дождем лимузину подбежал голый по пояс, окровавленный Николо. Бажарат распахнула дверцу и втащила его на заднее сиденье, обнимая и закутывая в плед.

— Перестань, синьора! — крикнул Николо. — Дело зашло слишком далеко. Меня чуть не убили!

— Ты просто не понял, Нико. Это был тайный агент, человек, который борется против нас, против меня, против устремлений твоей святой церкви!

— Но почему вокруг сплошные тайны? Почему ты, связанные с тобой люди и мои священники — никто не говорит об ужасных вещах?

— Подобные дела не делаются открыто, мое прекрасное дитя. Ты испытал это на себе, встретившись на пирсе с этим продажным человеком, А сейчас все в Портичи желают твоей смерти, твоя семья вынуждена отказаться от тебя, иначе их всех убьют. Неужели ты не понимаешь?

— Я понимаю, что ты используешь меня, синьора, используешь младшего барона в своих собственных целях.