Тут Степка долгим взглядом посмотрел на Костю, и до него дошло.

— Слышь, Коська! — сильно понизив голос и оглядываясь, спросил он. — А нас что, волков стрелять собрали?

— Может, волков, а может, и собак, — так же тихо ответил Костя.

Степка отшатнулся.

Поглядел на Костю недоверчиво:

— Не врешь?

— Точно. Из города приказ, от чрезвычайной комиссии.

Степка заозирался в крайнем волнении.

Доверительно склонился к Косте:

— А нельзя ли как-нибудь… того… Отказаться, что ли?

— Надо было раньше отказываться.

— Это точно… — вздохнул Степка. — Не сообразил, однако. Катька бы сказала — болен, мол, Степка, никуда не пойдет, — небось, начальник-то и уехал бы ни с чем. Лежал бы сейчас под боком у Катьки. А я подумал — вдруг, грамоту дадут, или припасов…

— А ты скажи, что заболел. Да и ружье у тебя дрянь, на волков никак не годится.

Степка просиял:

— Спасибо, Коська! Обязательно скажу! Так и скажу!

Но сказать ничего не пришлось: на поле выбежали несколько начальников, и один из них громким голосом приказал охотникам грузиться в вертолет.

— Однако… — начал было Степка, но охотники уже стояли в очередь, Степке неудобно было протестовать, когда все молчали, да и начальник на его «однако» не обратил никакого внимания: он был занят важным разговором с Костей. Тыкал пальцем в карту, показывал рукой куда-то за горизонт.

Потом объявили посадку. Охотники — кто деловито, кто с явной неохотой — полезли в вертолет. Костя и районный охотовед стояли в дверях.

Внезапно Костя сказал:

— Пьяного на борт не возьму!