— Старая развалина, — говорили Нат и Дэвид, напарники Лиз. — Бывший военный водолаз превратился в искателя сокровищ. Он все еще силен, но силы его иссякают. Спрашивается, зачем служба берет наемников? Иностранцев к тому же? Странно, не правда ли?

Лиз заметила лежащий на краю умывальника шприц. Раствор аспирина, вероятно, или разбавленный кортизон. Ни для кого не было секретом: в одном из ящиков Дед Конноли хранил баллон с кислородом. Время от времени он раз десять вдыхал его. Однажды антикоагулянты вызовут сильнейшее кровоизлияние в мозг, и бригаде не останется ничего другого, как справлять траур по своему бывшему техническому директору.

— Ну? — насмешливо протянул мужчина. — Наблюдаем за агонией насекомого?

Лиз промолчала. Она ненавидела Конноли, и тот отвечал ей тем же. Кстати, Дед ненавидел всех. Получив задание обучить трех полицейских, образующих, как их окрестило начальство, «шестой батальон водолазов», он нехотя пичкал подопечных обрывками знаний, которые в один прекрасный день могли стать опасными.

Конноли вонзил иглу шприца в сильно вздувшуюся вену и нажал на поршень.

Лиз открыла один из металлических шкафов, повесила в него свои сумку и плащ. Два других отделения шкафа украшали надписи фломастером: «Дэвид… Натан» — имена парней, входивших в ее бригаду со времени основания батальона.

Дед Конноли убирал свои медицинские принадлежности. Закончив, он уселся на табурет и беззастенчиво смотрел, как Лиз обнажалась.

— Худовата! — заметил Конноли, когда девушка снимала трусики. — Интересно, как можно спать с подобным комплектом мускулов?! Девочка моя, ты напоминаешь мне рекламные щиты у дверей гимнастических школ. Мужики, должно быть, боятся, как бы ты не раздавила их, когда войдешь в азарт, не так ли?

С равнодушным видом Лиз натянула фланелевую майку и кальсоны, затем свитер и бархатные брюки. Она знала, что на глубине разница температур составляет до двадцати градусов.

Дед неотрывно на нее смотрел, и лицо его выражало отвращение, но девушка уже привыкла к его провокационным монологам.

Не обращая больше на него внимания, Лиз прошла в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь. Полочки, прибитые кое-как, были разделены перегородками. Большие баллоны, окрашенные цинковой краской, громоздились на полу, подобно разбросанным кеглям. Каждый был накачан до 200 бар и весил 13 килограммов. В 12 литрах сжатого воздуха содержалось 2400 литров воздуха, годного для дыхания. Использовали баллоны лишь для мелких работ, не требующих перемещений на значительные расстояния. Маски, ласты, комбинезоны соседствовали с редукционными клапанами всех типов. Содержимое опрокинутой коробки с тальком оставило разводы на полу и превратилось в белую клейкую кашу. Лиз тихо выругалась. Все здесь указывало на беспорядок, на неприязнь к плохо выполненной работе. Она знала, что парни сваливали на нее всю черную работу по уборке, и это крайне раздражало ее. Изотермические комбинезоны никто не просушил, краны баллонов проржавели, свинцовые грузила были раскиданы как попало, и один из них пробил защитное стекло шлема. Лиз толкнула другую дверь. Вытянутая форма интерьера часто вызывала у нее ощущение, будто она продвигается по центральному коридору субмарины. Отсутствие окошек усиливало это ощущение.