Мастер Босх прервал его:

— Вы совершили оплошность, выдав ему свою тайну.

Алмагин отпрянул, и Петрониус в этот короткий момент хорошо рассмотрел его. Меестер казался одичавшим, будто неделю провел на сеновале в хлеву.

— Кто это сказал? Откуда вам это известно?

— Он сам. Он говорил об этом в бреду.

— Кто сидел с ним? Кто слышал его? Вы? Кто еще?

Голос Алмагина звучал слабо, будто его сковал страх.

Петрониус представил, как ученый бросается на мастера и трясет его за плечи.

— С ним была Зита. Кроме нее, никто не знает.

— Зита… — повторил Алмагин. — Все равно мы недооцениваем его, он опасен. А если узнает…

— Он видит все во сне. Человек-дерево и голубая женщина-сокол призраками бродят по его снам. Я предполагаю, что когда-нибудь он все поймет.

Что он слышит!.. Петрониус усмехнулся. Теперь лгал его мастер. Но как мощно! Разве Босх не рассказал ему сам, что переработал его видения ада?

— Где парень сейчас?

Наверное, Иероним намекнул, что Петрониус лежит у них над головой и храпит, поскольку разговор под окном замер.

Юноша отошел от окна и прошептал Зите, чтобы она села в кресло за дверью. Они вместе подождут Якоба ван Алмагина. Вероятно, он скоро появится. И тогда в нужный момент Зита обнаружит свое присутствие.

Действительно, они услышали на лестнице звук осторожных шагов и шепот. Петрониус быстро скользнул в кровать. Ее полог еще покачивался, когда тихо отворилась дверь и появился Алмагин. Он оглянулся по сторонам и увидел художника. — Вы спите, Петрониус?

Вслед за ученым в комнату вошел Босх. Петрониус лежал, стараясь дышать ровно, затем изобразил пробуждение. Когда юноша открыл глаза, Якоб уже наклонялся над ним.

— Якоб ван Алмагин!

Ученый улыбнулся ему, и Петрониус заметил пушок на щеке, как у жены Босха.

— Что вам нужно? — насторожился подмастерье.