Суриков промолчал.

– Это опасно, – равнодушно продолжал Холлис, – но не потребует от вас многого, не считая нервов. А она нервная девушка?

Суриков затянулся сигаретой и ответил:

– Она верующая. Вы видели нас в церкви?

– Да.

– Тогда вы понимаете, почему я хочу уехать отсюда.

– Думаю, да.

– С тех пор как я встретил Бога, моя жизнь превратилась в сплошное мучение. Все из-за моей внучки, Наташи. Она – свет моей жизни, Холлис.

– Очень красивая девушка. Она говорит по-английски?

– Да.

– С ней все будет хорошо. Она выйдет замуж за богатого американца или англичанина и заживет счастливо. Вы верите в это?

– Очень бы хотелось. К несчастью, она хочет стать монахиней.

– Вот как? Что ж, она сделает то, что хочет, генерал.

Небо помрачнело, покрылось тучами, и на землю упали редкие капли дождя. Они разбивались о надгробия и брызгами рассыпались на упавшие увядшие листья.

– Итак, я вас слушаю, генерал.

– В нескольких километрах севернее Бородина, – заговорил тот, – некогда располагалась наземная школа Советских ВВС для обучения американской тактике воздушного боя, боеспособности и вооружения. Инструкторами там были американцы. В общем, это невероятная история, и вы должны слушать очень внимательно. Постепенно характер обучения изменился, и из школы истребителей она превратилась в то, чем является в настоящее время. В школу шпионов.

– И это – половина вашего секрета? Мне все это уже известно.

Суриков повернулся к Холлису.

– Что?..

– Вы не сможете добраться до Лондона за такую цену. Извините, мне очень жаль. – Холлис пошел прочь. Он шагал как человек, уходящий от неверной любовницы с надеждой на то, что через десять шагов она бросится его догонять. Суриков остановил его.