— И кто же это?

Я встал, скинул пиджак — на мне была сбруя с девятимиллиметровым «глоком». Кент последовал моему примеру — такая же сбруя с особым полицейским пистолетом 38-го калибра. Покончив с игрой «я тебе, ты мне», мы сели, расстегнули вороты рубашек.

— Кто же все-таки это? — снова спросил он.

— Об этом мне и хотелось поговорить с вами. Но подождем Синтию.

— Хорошо.

Я оглядел ангар. Уходили последние криминалисты, и только Грейс торчала перед компьютером. Синтии не было. При всем моем недовольстве ею, последние часы она заслуживает того, чтобы присутствовать при окончании дела — независимо от того, каким оно будет. Карл, я знал, присутствовать не пожелает — не столько из-за естественного стремления не подставляться в случае чего, сколько из уважения ко мне и к моей работе. Он никогда не опускался до того, чтобы пользоваться плодами трудов своих подчиненных, зато и промахов не прощал, особенно чужих.

— Я рад, что все кончилось, — сказал Кент.

— Мы все рады.

— Зачем вам нужно было знакомить меня с Джоном Кемпбеллом?

— Я подумал, что вы чем-нибудь его утешите.

Кент ничего не сказал.

Тут я случайно заметил, что холодильник «на кухне» Энн Кемпбелл подключен к удлинителю. Пройдя сквозь невидимые стены, я подошел к холодильнику, открыл дверцу. Так и есть: полки набиты пивом и соками. Я взял три банки «Курса», вернулся в «кабинет» и дал одну банку Кенту.

Мы вскрыли банки и стали потягивать пиво.

— Значит, отошли от дела?

— Мне дали отсрочку на несколько часов.

— Повезло. В УРП платят сверхурочные?

— Платят. После первых суток — двойная плата, за воскресенья — тройная.

Кент улыбнулся и доверительно сообщил:

— Сегодня у меня куча дел.

— Это не отнимет много времени.