– А уж как мы рады, – Слав Славыч тонко улыбнулся.

– Мы рады, что вы рады, – Шараева в свою очередь излучала утреннюю женскую свежесть и победительность. Четверик почувствовал, как первое легкое недоумение уплотнилось в корочку недоброго предчувствия.

– Так чем могу служить, господа? – с некоторым нетерпением повторила Шараева. – А то у нас повестка – дай Бог к вечеру закончить.

– Мы, конечно, отдаем должное вашей выдержке, Лариса Ивановна. Но, боюсь, совещание придется все-таки прервать, – Четверик сделал нервное движение шеей, и вперед выступил Маковей.

– С этой минуты, – он торжественно оглядел собравшихся, – решением Томильского арбитражного суда в компании вводится процедура наблюдения и власть переходит в руки к временному управляющему.

– Что-с? – послышался в тишине голос Шараевой.

– На основании статей 19, 56, 59 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», – с аппетитом перечислил Маковей и, ловко выдернув из полиэтиленовой папочки судебное определение, возложил его перед президентом компании, – как знамя на вражеский редут водрузил.

Шараева недоуменно поднесла листок к глазам, пытаясь вчитаться.

– Ничего не пойму, – призналась она. – Буквы что-то прыгают.

– Да не расстраивайтесь так, Лариса Ивановна. Жизнь, она по жизни круглая, – посочувствовал Четверик.

Волнение Шараевой успокоило Слав Славыча, и теперь к нему вернулись прежние снисходительность и благодушие. Тем более что перед отъездом он получил последние указания от Гилялова. «Наезд» на «Нафту-М» в нефтяном мире неожиданно вызвал, как выразился Гилялов, неоднозначное толкование. Свежа была память о Фархадове, да и сама Шараева на похоронах произвела сильное впечатление. В том числе на людей, в поддержке которых министр энергетики был крайне заинтересован. Потому было решено, несмотря на активное ее противодействие поглощению, выплатить Шараевой бонус двадцать миллионов долларов, сэкономленных на скупке. Так что Четверику было чем утешить свергаемого президента компании.

– Погляди-ка, Сергей Викторович, – Шараева протянула постановление Коломнину. – Может, ты чего разберешь?

Неспешно, шевеля губами, Коломнин принялся вгрызаться в текст. Было заметно, что отдельные фразы он перечитывал по нескольку раз.

Среди полной тишины послышалось нетерпеливое покашливание, – Маковей напоминал, что пауза затянулась и становится неприличной.

– А, так вот в чем дело! – Коломнин облегченно отбросил текст. – Господа просто не туда попали.

– Не туда?! – вырвалось сразу у нескольких человек.

– Обычная невнимательность, – Коломнин вернул определение Маковею. – У вас здесь сказано – "Ввести наблюдение в ЗАО «Нафта-М».