Общий гул стих и раскололся на отдельные звуки.

– Как это? – послышался недоумевающий голос Коломнина. – У нас уже есть такой поставщик – господин Резуненко.

– Речь идет о крупнейшей специализированной российской фирме. Мы вступаем в новую эру, Сергей Викторович.

– Да причем тут?!.. Контракт на поставку труб у нас подписан с Резуненко.

– Если на то пошло, хочу напомнить: контракт подписан прежней фирмой.

– Прежней, – согласился Коломнин. – Но нами. Я не понял, Лариса?

Выкрики тотчас утихли. Теперь собравшиеся сладко вслушивались в первый в истории «Нафты» семейный производственный скандал. Общее настроение уловила и Лариса, – от нее ждали решительности.

– Это хорошо, когда первый вице-президент вникает в экономические вопросы, – принялась чеканить она, взглядом пытаясь осадить не к месту заупрямившегося жениха. – Но, может быть, мы организуем ликбез в другое время и в другой обстановке?

– В другой обстановке – пожалуйста. Но – немедленно, – Коломнин тоже закусил удила. Кожа на скулах его натянулась. Глаза недобро сузились.

– Что ж, – Лариса поколебалась. Но она слишком хорошо знала его таким, как сейчас, чтобы продолжить публичную пикировку. – В таком случае, господа, предлагаю прерваться минут на пятнадцать. У членов Правления будет время переварить новую информацию и подготовить вопросы.

– В чем дело, Сережа?! – она едва дождалась, пока последний из выходящих прикроет за собой дверь. – Не мог найти другого места?! Что о нас люди подумают?

– Почему я не знал?!

– Я не успела: ведь только прилетела. Ты же со мной летать брезгуешь. Гордыня замучила. И потом – на самом деле тут нечего обсуждать. Это было условием «Паркойла». Не ломать же договоренности из-за подобной?…

– Мелочи, да?! – закончил за нее Коломнин. – Резуненко – наш друг.

– Компаньон.

– Пусть так. Но тогда – вернейший из компаньонов. Все эти месяцы он был с нами плечом к плечу!

– Сережа! Ты-то знаешь, чей сын сидит на этой чертовой «дочке».

– Я знаю другое – и ты знаешь! – что такое для Резуненко разрыв этого договора. Он же на него все поставил! Вложился до копейки. Сделал предоплаты. Если мы теперь откажемся, для него это крах! Полный! Он разорен.

– Не мучь ты меня. Мне самой до боли жаль Витю. Но что я могу поделать? Я пыталась как могла торговаться. Но – предложение было практически безальтернативным.

– "Практически"! Значит, были и другие? – ухватился Коломнин.