Он много раз связывался по телефону со своими лейтенантами. Нобрель все еще сражался с Торговой палатой Анкары, Матковска терзал музеи, археологические институты, офисы туристических компаний и даже ЮНЕСКО в поисках организаций, которые могли бы финансировать работы в Немруд-Даге, одновременно проверяя список выданных виз. Но имя Акарсы отказывалось появляться.

Поль задыхался в собственном теле, как в тюремной камере. Лицо горело. Мигрень била по затылку. Боль выстреливала в одну точку с регулярностью метронома – он мог бы сосчитать удары. Ему следовало остановиться у ближайшей аптеки, но он все откладывал и откладывал до очередного перекрестка.

* * *

Бруно Симонне.

Седьмой округ, авеню Де-Сегюр, дом 139.

Ничего.

Хирург, массивный мужчина, держал на руках толстого кота. Их симбиоз был таким полным, что Поль не взялся бы определить, кто кого ласкает. Он собрался спрятать фотографии в карман, когда хирург сказал:

– Вы не первый показываете мне это лицо.

– Которое? – Поль вздрогнул.

– Вот это.

Симонне постучал пальцем по фотороботу Земы Гокальп.

– Кто показывал вам это изображение? Полицейский?

Врач кивнул. Его пальцы по-прежнему почесывали затылок кота. Поль подумал о Шиффере.

– Пожилой, крепкий, с седыми волосами?

– Нет. Молодой. Прическа в беспорядке. Похож на студента. Легкий акцент.

– Турецкий?

– Не возьмусь утверждать наверняка. Но, пожалуй, восточный.

– Когда он приходил?

– Вчера утром.

– Как назвался?