— Я не могу.

— А Мег?

— Мы не знаем.

— Гриффин, нельзя дать ему уйти.

— Вы думаете, я не знаю? — Гриффин наконец вернулся к жизни. Он пнул ногой колесо полицейского «лендкрузера». Потом начал пинать снова и снова. Сидящий на заднем сиденье Виджио злобно пялился на него. Негодяй, должно быть, все слышал, но ему, конечно, было глубоко плевать.

Взгляд Гриффина вновь потемнел. Он вдруг отчетливо увидел свои руки. Он с необычайной яркостью, будто наяву, представил, как они смыкаются на шее Виджио, сжимая все сильнее, сильнее, сильнее...

«Глубокий вдох — выдох. Вдох — выдох. Не поддавайтесь. Вообразите себя в каком-нибудь приятном месте... что-нибудь радостное, жизнеутверждающее...» Он бы хотел сплясать на могиле Дэвида Прайса. Это жизнеутверждающий образ? Или же это попросту означает, что прошел год, а он так ничему и не научился?

— Гриффин, — окликнула Джиллиан, — лейтенант Морелли сказала, вы вышли на след насильника.

— Мы нашли его.

— Но разве Мег не у него?

— Нет. И похоже, он не настроен об этом говорить.

— Гриффин, я знаю, где она.

— Что? — Он встрепенулся, навострил уши. Уотерс и Фитц уловили перемену в его поведении и тоже взволнованно обернулись.

— Дэвид — эгоцентрик, — торопливо начала Джиллиан. — Он целиком поглощен собой. Все его интересы и помыслы замкнуты на самом себе. И так было всегда. Он зациклен на мести. Он вновь выбрал вас для ведения следствия. Он вновь выбрал Мег своей первой жертвой. А теперь в качестве грандиозного финала...

— Нет! — выдохнул Гриффин.

— Да. У него осталась невырытой одна, последняя, могила, разве вы не понимаете, Гриффин? Он начал с Мег. А сейчас собирается сделать то, что, по его мнению, следовало сделать шесть лет назад. Он собирается убить Мег. И зарыть ее в своем подвале. Он направляется в ваш старый район, Гриффин. Он направляется в свой старый дом!

Гриффин бросил быстрый взгляд на Виджио. Насильник постарался стереть с лица какие бы то ни было эмоции, но слишком поздно. Выражение растерянности выдало его с головой.

— Как ты получил доступ к бывшему дому Прайса? — рявкнул Гриффин.

— Моя мать купила его.

— Что?