– Сеньор Леруа, полагаю? Encantado![113] Вам очень идет такая одежда, – заявил Васко Пакирри, встряхивая шевелюрой, которая доходила ему до пояса. – Откройте моим друзьям, они остались на улице, – добавил он по-английски.

– А тот, в засаде? – поинтересовался Даг тоже по-английски.

– Он еще поспит какое-то время.

На пороге стояли двое мужчин лет тридцати, ярко выраженного латиноамериканского типа, в джинсах и белоснежных футболках. С короткими волосами, одного роста и с фигурами борцов; у обоих на плечах узкие кожаные чехлы. Но это явно были не музыканты, играющие на поперечных флейтах. Они неторопливо вошли и встали по обе стороны дивана, ожидая приказаний и, казалось, не замечая, что на Даге надеты лишь трусы и спасательный жилет, а их шеф приставил ствол к уху какого-то парня.

– Дагобер, скажите, этот господин именно тот, о ком я подумал? – по-французски спросил аббат, придвигаясь к Васко.

– Что он сказал?

– Он спрашивает меня, действительно ли вы Васко Пакирри.

– Он самый, падре, к вашим услугам.

Отец Леже демонстративно вздохнул.

– Как вы здесь оказались? – спросил Даг у Васко.

– Я пустил своих ищеек по следу Вурта. Мои информаторы донесли: у Вурта на вас зуб. Я понял: если держаться поближе к вам, он наверняка появится рано или поздно. Он сам или кто-нибудь из его приспешников, – весьма довольный собой, объяснил Васко, резко дергая Франсиско за шевелюру. – Этот недоделанный tonto[114] работает на него?

– Наверняка.

Васко плотоядно улыбнулся, затем внезапно застыл, увидев на столе открытую коробочку с ее зловещим содержимым.

– Это еще что такое?

– Мизинец Луизы. Вурт прислал мне его в подарок.

– Так-так. Какое дурное воспитание! Диас, Луис, не соблаговолите ли заняться этим мешком дерьма? – вежливо попросил Васко, легонько постукивая пистолетом по голове Франсиско.

Диас и Луис подошли, скептически улыбаясь и поигрывая мускулами.

– Bocaarriba![115] — приказал Васко, указывая на кухонный стол.