– Бенджи, позволь представить тебе твоего героического отца, доктора База!

Пухлый малый, игравший на полу с ядовито-оранжевым пластмассовым грузовичком, поднял глаза.

– Па? – спросил он.

Баз упал на колени.

– Ты видела, какая хватка? Он перегнул грузовичок вдвое!

– Тильда, – сказала Эйлин, – возьми кредитную карточку и сходи сейчас за покупками, ладно?

Как только девушка ушла. Эйлин плюхнулась на пол рядом с мужем и обняла его за шею.

– Это Баз, Бенджи. Не Бад, а Баз-з-з...

– Бад! – поправил малыш. И покатил грузовичок по направлению к отцу. – Мой Бад.

Слезы заструились из глаз доктора Эйлера. Он, помаргивая, повернулся к Эйлин.

– Ты слышишь? Он меня знает!

– Развивайте знакомство, доктор Эйлер. – Она погладила мужа по спине. – Продолжайте в том же духе. Начиная с сегодняшнего дня, все еще возможно.

Глава 66

Глава 66

– Ты с ума сошла? – сдавленно произнес Чарли.

Его голос был похож на рычание, ярость прорвала охранительную оболочку обычной сдержанности. Больничная палата была похожа на номер в вашингтонском отеле, где он встретился с Чарли Брэвермэном и Он Сеонгом – кажется, с тех пор прошло сто лет. Но это был не отель, а клиника, принадлежащая «Ричланд-холдингз», несколько сообщающихся шале в долине к северу от Нью-Йорк-Сити. Летом здесь все покрывалось зеленью. Но сейчас, в марте, бледные почки на деревьях были едва различимы, а землю в лесу устилал хрустящий под ногами ковер серых прошлогодних веток.

Уинфилд моргнула от неожиданности, услышав ярость в отцовском голосе. На протяжении всей своей жизни Чарли не позволял себе обнаружить свой гнев в присутствии дочерей:

– До этого любой мог додуматься, – сказала она, удивленная тем, что ей пришлось отстаивать свой образ действий. – Любой мог разместить там подслушивающие устройства!

– Идиотизм. – Чарли в изнеможении откинулся на подушки, утонул в них. Нянечки научили его управляться с электрическими приспособлениями, менявшими форму кровати. Но Чарли был все еще слишком потрясен, чтобы суметь воспользоваться инструкциями любого рода. – Ты предала собственную семью, – произнес он, возвращаясь к знакомому ледяному тону, которым обычно скрывал бешенство. За окном мартовский ветер беспощадно трепал белоствольную березу. Чарли остановил на ней свой взгляд, расстроенный, со смятенным умом. – Ты... – Он моргнул, обнаружив, что потерял мысль. Потом его бледно-голубые глаза скользнули по лицу дочери – почти случайно, словно следя за мелькнувшей в аквариуме рыбкой. Он никогда раньше не смотрел на нее таким взглядом. Это все последствия похищения.