Толкнув дверь, Дашка прошла сквозь полутемные сени, оказалась в большой комнате, где хозяева готовились к ужину. У газовой плиты в углу стояла женщина лет пятидесяти, рядом с ней возилась у столика молодая румяная баба. За столом сидел пожилой мужик в черной рубахе и жилетке из щипанного кролика. Он приглаживал ладонью редеющие пегие волосы и с интересом смотрел на незваную гостью.

— Доброго здоровья, — сказала Дашка. — Я по поводу… Короче, я по объявлению. Это у вас «найден мужчина». Сто восемьдесят пять. Глаза карие.

Женщины побросали стряпню, а мужик, прекратив терзать свою шевелюру, принялся поглаживать пальцами усы.

— А ты, дочка, потеряла кого? — спросил он. — Родственника?

— Брата, Николая, — без запинки ответила Дашка. — Уже все больницы объездила, все морги. Когда случайно наткнулась на объявление, глазам не поверила.

Дашка показала скомканный листок.

— Ты потише, дочка, спит он сейчас. Присаживайся, — сказал мужик. — Зовут тебя как?

Минут через десять, наскоро перекусив с хозяевами, Дашка узнала нехитрую историю Кота и познакомилась с обитателями дома. Хозяин дядя Илья нашел ее полуживого мужика на берегу реки. По всем прикидкам, на него напали грабители или хулиганье, навернули чем-то тяжелым по голове, да и сбросили в воду, надеясь, что он уже мертв или утонет. Но вышло иначе.

Дядя Илья перетащил пострадавшего в дом, где уже три года, как пустует постель его покойной жены. Тетя Кира, дочь Ильи, работает в поликлинике в поселке, это она развесила объявления. Она же помогла выходить парня. Досталось ему крепко, но молодость, она свое возьмет. Кира достала лекарства и кое-какую одежду. А ее дочь Ленка помогала кормить больного, ходила за ним, пока он сил набирался. Сейчас сомнений нет, он выкарабкался, и не сегодня, так завтра встанет на ноги. Одним словом, обошлось.

Дашка, поднявшись, нырнула за ситцевую занавеску. Глянула, как растянувшись на железной койке, тихо похрапывает больной. Землистое лицо, спутанные волосы, пятна нездорового румянца. Бывали времена, он выглядел получше, но и сейчас не в самой плохой форме. Отлежится, и снова будет как огурец. Дашка вернулась к столу и, присев на табурет, тихо всхлипнула.

— Уж и не знаю, как и благодарить вас, — сказала она. — А я уж думала… Думала, не найду его живого. А он ничего… Даже румяный.

— С головой у него не совсем, — сказал дядя Илья. — Ну, все, что он забыл, со временем вспомнит. У меня тоже такое было. Я на Северном флоте служил. Во время учений подорвали глубоководную мину. Ну, не совсем по инструкции. Я оказался ближе всех, стоял на корме тральщика у самых поручней. Меня взрывной волной о стенку приложило. Натурально — контузия. Доктор объяснил: ушиб головного мозга. Неделю не мог вспомнить, как родную мать зовут. Но это проходит. Ушиб он и есть ушиб. Хоть мозга, хоть коленки. Вот, дочка, какие дела случаются. И на учениях и в мирной жизни. Понимаешь?