Когда до мужика оставалось метров двадцать по прямой, а это убойная дистанция, пистолет как бы сам собой выскочил из кобуры и лег в раскрытую ладонь. Стас крепко обхватил рукоятку и, как всегда перед выстрелом, задержал дыхание. Он сбавил шаг, дожидаясь, когда человек повернется к нему лицом. Препятствий на пути нет. Как только Азаров убедится, что перед ним именно Огородников, он сделает то, зачем сюда пришел. И не даст Коту ни единого шанса.

Стас застыл на месте, мужик стоял к нему спиной и никак не хотел поворачиваться. Занятный тип. Такая жара, а у него под пиджаком еще и фуфайка, да и ботинки не по сезону. Какие-то полусапожки со стертыми задниками. Человек качнулся влево и вправо, затем резко развернулся на каблуках, встретился взглядом с Азаровым.

Рука с пистолетом, скрытая полой пиджака, пошла вниз. Еще полсекунды — и точка. Тьфу, не он… Глаза другие и брови. Что-то общее есть, и все-таки это не Огородников.

Стас выпустил воздух из груди, засунул пистолет на прежнее место и взглянул на часы. До прибытия поезда восемь минут. Наверняка Кот нарисуется в самую последнюю минуту, на черта ему торчать на раскаленном перроне. Он накачивается пивом в ближайшей забегаловке и в хрен не дует.

— Черт, — шепотом сказал Азаров. — Вот же непруха.

Он зашагал в обратном направлении, перекладывая из руки в руку букетик жухлых фиалок и газету, утешая себя мыслью, что Кот непременно нарисуется. Раз билет куплен, деваться ему просто некуда. Он не из тех людей, кто меняет решение в последнюю секунду. Всего восемь минут, нет, уже шесть. Немного терпения, — это все, что сейчас требуется.

Когда Азаров заметил идущего ему навстречу капитана Алексея Григоренко, внутри что-то оборвалось, ясно, случилось худшее из того, что могло произойти. Григоренко шагал широко, оттесняя плечами пассажиров, попадавшихся на пути, физиономия мрачная и какая-то удивленная.

Он остановился в шаге от начальника и развел руками, мол, вину сознаю и готов понести ответственность.

— Четверть часа назад Огородников сдал билеты. И скрылся.

— А почему я узнаю об этом последим? — прошептал Стас, хотя хотелось заорать во всю глотку. — Почему узнаю только сейчас?

— Минуту назад об этом мне доложил начальник линейного отделения милиции, — потупив взгляд, ответил Григоренко. — Вы же сами распорядились убрать всех милиционеров с территории вокзала.

— Повтори еще раз. Я ни хрена не понял.

— Огородников подошел к билетным кассам. Сдал билеты и ушел.

— Просто так взял и ушел? И куда же он ушел?

— Не могу знать.

— А как же твои люди?