– То же самое повторяется в случае, по крайней мере, трех девушек. От двух дней до недели перед их исчезновением встречается пометка «ДР». Что это, черт побери?

– Может быть что угодно. Может вообще ничего не значить. Я не знаю. А Мэнни разве нет дома?

– Ты о чем?

– Я тебя не слышал почти две недели и знаю, что ты звонишь ему, когда тебе что-нибудь требуется, поэтому и предполагаю, что ты звонишь сейчас мне, потому что его нет.

На его сарказм на другом конце провода ответили молчанием.

– Я просто подумала, что это ДР может оказаться тем, что мы пропустили, – сказала Си-Джей, преднамеренно игнорируя последние слова Доминика. – Или же место, которое мы не обследовали раньше. Может, это место, куда он ходил, где он спрятал...

– Мы уже это обсуждали; я думаю, ты заставляешь нас хвататься за соломинки. Уже поздно.

Опять молчание. Прекрасная возможность для нее повесить трубку, подумал он. Но она удивила его, не прервав связь, и ее голос стал мягче:

– Прости за вчерашнее у меня в кабинете. Мне не следовало выходить из себя. Наверное, я слишком сильно нервничаю.

– Послушай, мы все знаем, что Бантлинг – псих. Игра с нами его возбуждает. Очень сильно. Именно поэтому он не стал требовать ознакомления с собранными доказательствами. Он хотел, чтобы мы плохо выглядели. Он жаждал показать, что перехитрил нас, оказался умнее. Будь он невиновен, заговорил бы сразу и предоставил нам информацию, которая могла бы подтвердить его алиби. Это для него игра, Си-Джей, не забывай. Не позволяй ему забраться к тебе под кожу, поскольку он хочет сделать именно это.

– Ты сегодня очень хорошо себя показал в суде во время прямого и перекрестного допроса. Я хотела это сказать, но ты так быстро ушел. Лурдес не удалось тебя поколебать.

– Она пыталась. Однако ей удалось представить меня отчаявшимся полицейским, карьера которого рухнет, если он не расследует это дело. Скажи, я кажусь тебе отчаявшимся?

– Нет. Не забывай, ведь это я вызвала тебя для дачи показаний.

Он рассмеялся:

– Как ты считаешь, присяжные поверили?

– Нет. Я думаю, что ты себя очень хорошо показал.

– А как все прошло у Чавеса?

Потенциальным свидетелям любой из сторон запрещалось находиться в зале суда во время судебного процесса, чтобы на их показания не повлияли показания других.

– Не намного лучше, чем во время слушания по заявлению о признании задержания незаконным. После того последнего куска пирога, который Чавесу скормила Лурдес, обучая скромности, его самоуверенность снизилась на несколько градусов. Но хотя его показания определенно выглядели на этот раз более гладко, также было очевидно, что он их просто вызубрил. В результате мы ничего не добились.