Лайка заскулила, подошла к телевизору и уселась там.

Аркадий перематывал пленку, останавливая каждый второй кадр: отодвигается от своих бокалов; отходит от стола; отворачивается от обедающих; узор из вьющихся стеблей и пчел; тележка со столовым бельем, посудой, графинами для воды; штукатурка; жимолость; окно, в котором отражается человек с камерой, стоящий перед плотной стеной растений. Вопрос: кто снимал? Широкоплечий мужчина в красно-бело-черном свитере. Цвета «Мальборо».

Он прокрутил снова. В солнечном свете поплыли пылинки. Зашевелились пчелы, а посетители вернулись в свое прежнее состояние. Женщина в очках повторяла: «Я тебя люблю».

В коллективном гараже рядом с будкой дежурного стоял «Мерседес» с красным телефоном в салоне. Вспомнив подростков-арабов у гостиницы «Хилтон», Аркадий поднялся по пандусу на следующий этаж, выбрал «БМВ» полегче и сильно его толкнул. Автомобиль сразу ожил — замигали огни, заревела сирена. Он встряхивал «Мерседесы», «Ауди», «Даймлеры» и «Мазератти», пока весь этаж не огласился звуками оркестра автомобильных сирен. Увидев взбегавшего по пандусу дежурного, он бегом спустился по лестнице.

В будке остались компостер, регистрационный журнал, инструменты и длинный нож для открывания запертых машин. Орудовать ножом — это требовало времени, а у Аркадия его не было. Он взял торцовый ключ. Когда разбил окно «Мерседеса», включившаяся сигнализация присоединилась к звучавшему оркестру других сирен, но через пять секунд Аркадий уже выходил с телефоном из гаража.

В Москве он был старшим следователем городской прокуратуры. Менее чем за неделю пребывания на Западе стал вором. Ему вроде бы надо было испытывать чувство вины, он же, напротив, чувствовал прилив бодрости. Даже догадался выключить телефон.

В двенадцатом часу он был у Радио «Свобода». Через улицу за припаркованными машинами и проволочными заборами пряталось здание клуба с внутренним двориком и ступеньками, ведущими к земляным теннисным кортам, где игроки в светлых костюмах прохаживались вдоль задней линии или обменивались кручеными ударами. «Что за восхитительный мир! — подумал Аркадий. — В разгар дня у людей находится свободное время, чтобы натянуть шорты и до хорошего спортивного пота погонять ворсистый мячик». Он заглянул в «Порш» Майкла. Красного радиотелефона — его пластмассового скипетра — там не было.

Майкл был на корте близ клубного домика. На нем были шорты и пуловер. Играл он с ленивой непринужденностью, которая приобретается, если играешь в теннис с пеленок. Его соперник, стоявший спиной к Аркадию, бешено размахивал ракеткой и старался удержать равновесие, словно на батуте. Позади него, и как раз перед глазами Майкла, на столике лежал телефон с полностью выдвинутой антенной. Остальные столы пустовали.