— Очень прошу, не оставляйте меня с этой штукой.

— Я верю вам.

— Мое короткое знакомство с вами подсказывает, что за вами по пятам следует беда. Что мне с ней делать?

— Пристройте куда-нибудь, где можно поддерживать постоянную температуру. Будьте анонимным дарителем. Только не отдавайте своему деду. Знаете, рассказ о Малевиче не выдумка. Он действительно привез свои картины в Берлин, чтобы сохранить их. Поступайте, как он.

— Мне кажется, что ошибка Малевича была в том, что он вернулся. Что, если Рита позвонит в Москву и скажет о картине? Ведь, если Альбов и Губенко узнают, что вы прилетаете, они будут вас ждать.

— Надеюсь. Мне их ни за что не найти, так что им придется отыскать меня.

— Может быть, мне поехать с вами?

— Петер, вы слишком добры. Вы их отпугнете.

Петер неохотно уступил.

— В жизни встречаются не только быстроходные автомобили и автоматическое оружие, — сказал Аркадий. — Наконец нашлось дело, достойное вас.

— Они убьют вас в аэропорту или по пути в город. Революции — время для сведения счетов. Что значит еще один труп? Здесь я, по крайней мере, могу посадить вас в тюрьму.

— Это звучит заманчиво.

— Сможем уберечь вас и добиться выдачи Альбова и Губенко.

— Никому еще не удавалось добиться выдачи кого бы то ни было из Советского Союза. Потом, кто знает, какое правительство будет там завтра. Макс может оказаться министром финансов, а Боря Губенко еще каким-нибудь значительным лицом. Кроме того, если начнется более или менее настоящее расследование гибели Али и его приятелей, то, думаю, вы не огорчитесь, если я буду находиться подальше.

Мягкий звук гонга означал последнее приглашение на посадку.

— Каждый раз, как появляются русские, Германия катится в тартарары.

— И наоборот, — сказал Аркадий.

— Запомните, в Мюнхене вас в любое время ждет камера.

— Danke.

— Будьте осторожны.