— В таком случае и я буду лгать, — сказал Аркадий и отхлебнул из стакана.
Сьюзен отхлебнула одновременно с ним, и хотя она уже хорошо выпила до этого, нельзя было сказать, что она пьяна. Глаза ее затуманились, но взгляд не смягчился.
— Ты не писал никаких предсмертных записок, так ведь? — спросила она.
Аркадий поставил стакан с виски на пол и достал из кармана папиросы.
— Прикури и мне, — попросила Сьюзен.
— Предсмертные записки — это своего рода искусство, — сказал Аркадий, прикурил две «беломорины» и протянул одну Сьюзен. Пальцы у нее были гладкие, не загрубевшие от чистки холодной рыбы.
— Ты это заявляешь как специалист?
— Как студент. Предсмертные записки — это раздел литературы по криминалистике, на который очень часто не обращают внимания. Они бывают грустные, злые, рассказывающие о страданиях от сознания собственной вины и очень редко смешные, потому что в них всегда присутствует налет официальности. Обычно их подписывают своим именем или как-нибудь по другому, например: «Я тебя люблю», «Это лучший для меня выход» или «Считайте меня коммунистом».
— Зина не подписала.
— Обычно записки оставляют там, где их смогут найти вместе с телом, или их находят, когда обнаруживают, что кто-то пропал.
— И здесь у Зины все было иначе.
— И всегда, так как это последнее послание, для него берут целый лист бумаги. Последнее письмо в жизни не пишут на клочках и обрывках страниц из записной книжки. А кстати, как продвигается твоя работа? — спросил Аркадий, бросив взгляд на пишущую машинку и книги.
— Застопорилась. Я думала, что судно будет прекрасным местом для работы, но… — Она смотрела на переборку, словно вспоминая что-то далекое, забытое. — Слишком много людей и слишком мало места. Нет, тут плоха Советские писатели все время пишут в коммуналках, так ведь? У меня есть отдельная каюта, но это похоже на то, что тебе наконец выпал шанс послушать свою собственную морскую раковину, а из нее не доносится ни звука.
— Я думаю, что на «Полярной звезде» вообще будет трудно услышать шум морской раковины.
— Ты прав. А знаешь, Ренько, ты странный, очень странный. А помнишь вот эти стихи…
— «Расскажи, как тебя целуют, расскажи, как целуешь ты», — прочитал Аркадий.
— Да, эти. А помнишь последние строчки? — спросила Сьюзен и сама произнесла их: