— Не понимаю.

— Это потому, что я рассказал вам еще не все новости. После того как я доберусь до «Берега», вы, возможно, захотите вернуться со мной в Нортхэмптон. Или я мог бы отвезти вас обратно в Коннектикут, если вы этого хотите.

Дарт вытянул из ножен на ремне брюк нож и поднес его к лицу Норы.

— Не торопитесь, Джеффри. Мне придется здесь переночевать, и мне не хотелось бы, чтобы вы приезжали раньше завтрашнего дня. Мне очень жаль, но это именно так. Да и как я могу вернуться в Коннектикут?

— Как ни странно, все уже прояснилось, — сказал Джеффри. — Вас больше не разыскивают.

Глаза Дарта зловеще сверкнули.

— А что случилось? И откуда вы все это знаете?

— Моя мать. Никто еще не осознал этого до конца, но один из агентов ФБР проговорился, что Натали Вейл отреклась от всех своих показаний. Она призналась полиции, что вы не похищали ее.

— Так с меня сняты обвинения?

— Насколько мне известно, да. Все довольно запутано, но Натали, кажется, сказала, что обозналась, или ошиблась, или что-то в этом роде, и ей очень жаль, что она втянула вас в историю.

Дарт нахмурился, в глазах его плеснулось подозрение.

— У меня такое впечатление, что Натали Вейл слегка сбила всех с толку, но для вас все складывается к лучшему. Теперь единственная тема, на которую в полиции хотят с вами поговорить, — это Дик Дарт. Он выбрался из Нортхэмптона, угнав антикварный «дуйзенберг».

— Да-а? — изобразила удивление Нора.

— Почему бы мне не забрать вас оттуда, как только я смогу, и не отвезти туда, куда пожелаете?

— Мне очень неловко причинять вам такие хлопоты, но мне хотелось бы побыть здесь и закончить начатую работу.

— Так вы хотите, чтобы я подождал на заправке, пока кончится дождь, и вернулся в Нортхэмптон? — ошеломленно спросил Джеффри.

— Очень жаль, что для вас нет более простого выхода.

— Мне тоже. Можете позвонить мне завтра? Часов после восьми утра я, возможно, буду у матери, — в его ровном голосе уже не было никаких интонаций.

— Я позвоню.

— Хотите, я позвоню Дэйви и скажу ему, что с вами все хорошо?