– Так я ступил на греховный путь милорда. Спаси Господи мою душу, я сам привел к нему множество детей, которых он впоследствии использовал для развлечений; думаю, их было около сорока человек. Я с самого начала знал, какая их ждет судьба. Он получал огромное удовольствие от зла, кое творил. Он стонал от наслаждения и дрожал, когда дети кричали. /

Иногда, если их крики становились слишком громкими и раздражали его, милорд, словно боясь, что о его развлечениях узнают посторонние, подвешивал ребенка за шею, а когда тот уже находился на грани смерти, снимал, требуя, чтобы тот молчал. Или ласковыми уговорами убеждал детей, что не сделает им ничего плохого, что хочет только немного повеселиться вместе с ними. Но потом он всегда их убивал или приказывал сделать это мне или кому-нибудь из слуг. Как правило, мы забирали в замок детей из бедных семей, пришедших попросить подаяние из деревень, расположенных вокруг замков милорда, но иногда они принадлежали к более благополучным семьям. Он часто повторял, что получает гораздо больше удовольствия от убийства, чем от удовлетворения своей похоти, что ему нравится смотреть, как они умирают, а потом отрезать им голову и конечности. Он поднимал в воздух головы убитых детей и спрашивал нас, кто из них красивее.

А когда ему не удавалось находить детей, подходящих для развлечений и убийства, он практиковал свои содомистские наклонности на детях из своей часовни, особенно часто это были сыновья мастера Бриана из Нанта. Но их он не убил, потому что ему нравилось, как они поют, а они обещали никому не говорить, что он с ними вытворяет.

Никто из нас не сделал ничего, чтобы положить этому конец, а когда появился мастер Прелати, стало еще хуже. Когда до нас дошло известие о письмах епископа – примерно пятнадцатого августа, – я хотел убежать, но куда я мог податься? К тому же у меня не было денег, потому что я оказался не так предусмотрителен, как де Брикевилль и де Силлэ, которые позаботились о собственной безопасности, потихоньку обворовывая милорда. Анри и я остались верны милорду, потому что мы его любили, и теперь нам предстоит разделить его судьбу.

Сам милорд с каждым днем становился все более подавленным и постоянно повторял, что собирается совершить паломничество в Святую землю, чтобы замолить страшные грехи, которые совершил. Он обещал положить конец жизни, исполненной зла, и обратиться к Богу в поисках прощения. В те смутные дни я понял, что Бог никогда его не простит за то, что он сотворил, и так же точно не простит меня за то, что я помогал греховоднику.