– Здесь слишком много народу! – объявил Марино. – Купер, Дженкинс, пойдите займитесь чем-нибудь полезным.

Он ткнул большим пальцем в сторону открытой двери спальни. Они удивленно смотрели на него. Один начал было что-то говорить.

– Заткнись, Купер, – предложил ему Марино. – И оставь мне камеру. Если у тебя был приказ оцепить место преступления, это не означает, что ты должен работать на нем. Что, не можете отказать себе в удовольствии полюбоваться на свою начальницу в таком виде? В этом причина? Сколько еще козлов заходило сюда поглазеть?

– Погодите... – запротестовал Дженкинс.

Марино выхватил у него из рук фотокамеру.

– Давай сюда рацию!

Дженкинс неохотно снял ее с пояса и протянул Марино.

– Идите, – сказал тот.

– Капитан, нам не положено расставаться с рацией.

– Разрешаю нарушить правила.

Марино не стал напоминать, что он отстранен от должности. Дженкинс и Купер поспешно вышли.

– Вот сукины дети! – бросил Марино им вслед.

Я повернула тело Брей на бок. Трупное окоченение уже наступило, а это означало, что она была мертва не менее шести часов. Перед тем как вставить термометр в анальное отверстие, я стащила с нее брюки и взяла мазок на семенную жидкость.

– Нужен детектив и техники-криминалисты, – говорил Марино по рации.

– Девятый, назовите адрес.

– Адрес прежний, – загадочно ответил Марино.

– Принято, Девятый, – сказала женщина-диспетчер.

– Минни, – пояснил Марино.

Я недоуменно посмотрела на него.

– Мы начинали с ней вместе. Она мой агент в диспетчерской.