Свет прожектора паровоза достаточно рассеянный и тусклый, а солдаты будут внимательно смотреть на рельсы. Поэтому Скуайрс небольшим топориком перерубил две старые, рассохшиеся шпалы, выкопал в насыпи небольшое углубление, улегся в него на спину и попросил сержанта Грея засыпать его и мешок со взрывчаткой снегом, оставив напротив отверстие, чтобы можно было дышать. Спрятав по соседству таким же образом рядового Ньюмайера, сам Грей укрылся за большим валуном, вдалеке от того места, где должен был остановиться состав. Когда Скуайрс и Ньюмайер нападут на вагоны и начнется фейерверк, Грей выдвинется к своей цели – паровозу.

Скуайрс сначала услышал, затем почувствовал барабанную дробь приближающегося состава. Он нисколько не волновался. Он лежал значительно ниже уровня рельсов, так что даже решетка, если она есть, не заденет наваленный сверху снег. Опасался Скуайрс только того, что машинист заметит дерево слишком рано или вообще его не заметит и наткнется на него. В последнем случае состав сойдет с рельсов, отбросив колесами дерево назад, на спрятавшегося Скуайрса, превратив его, как сострил он сам Грею, в отбивную.

К счастью, не произошло ни того, ни другого. Однако, когда состав полностью остановился и Скуайрс смог проделать в снегу дырочку на уровне глаз, он увидел, что находится под тендером. То есть за один вагон впереди от того места, где ему хотелось бы оказаться.

"Хорошо, хоть маскировка удалась", – подумал Скуайрс, осторожно стряхивая с себя снег. Он находил что-то очень утешительное, исторически справедливое в том, что русские солдаты попались в ловушку, устроенную по русскому типу, – так Распутин погиб от рук царских приближенных, а сам царь был расстрелян революционерами.

Выбравшись из-под снега, Скуайрс услышал крики. Несмотря на то что буквально каждый дюйм его кожи был покрыт теплой термоодеждой, он замерз – и холод, казалось, проникал еще глубже из-за беспросветной темноты вокруг.

Полностью освободившись, Скуайрс услышал скрип сапог по влажным сугробам. За этим последовало яркое сияние вспыхнувших световых шашек, отбросивших на снег круги розоватого света. Темнота под брюхом состава окрасилась в зловещий багровый цвет.

Извиваясь, Скуайрс пополз назад, к первому вагону.

Справа от него бегали российские солдаты, и он, задержавшись на мгновение, расстегнул кобуру на правом бедре. Хотя у него и не было никакого желания создавать международный инцидент, он предпочел бы прочитать в газете отчет о своих преступлениях, вместо того чтобы другие прочитали сообщение о его смерти в заснеженных полях Сибири.