– Я знаю, – на полном серьезе кивнул генерал Сактаганов. Пухов понял, что абсурд прогрессирует, стремится к минус (плюс?) бесконечности, абсолюту. – Но меня пугает цена.

– Цена? Какая цена? – удивился Пухов.

– Я смогу сделать Россию великой страной, только сведя на нет свой родной Гулистан. Грубо говоря, цена такова: чтобы сделаться русским царем, мне придется уничтожить собственную мать, то есть гулийский народ.

– Это… написано в письме? – вежливо поинтересовался майор.

– Так повелось, – задумчиво посмотрел на него генерал Сактаганов, – что обновление общества происходит через войну. Война расшатывает одни устои и исподволь утверждает другие, на первый взгляд невидимые. Они подобны прутьям стальной арматуры в ветре, уносящем мусор. Сначала все видят летящие клочья и пыль. И только потом – стальную арматуру. Я ждал этого письма. Я поеду с тобой в Россию. Но я еще ничего не решил…

…Объявили, что произвел посадку самолет из Аммана. У майора Пухова оставалось совсем мало времени, а он еще (как семь лет назад генерал Сак в Диснейленде) не принял никакого решения.

Ему было известно, что с начала этого года во всех международных аэропортах России действуют представительства Интерпола. Шейх Али (возможно, без достаточных на то оснований) считался в западном мире душой и вдохновителем исламского терроризма. Ему вменялись в вину почти все нераскрытые по горячим следам теракты, начиная от взрывов в торговых центрах в крупных американских городах, воздушных катастроф, ограблений банков, кончая массовыми отравлениями в японских школах, нападениями на израильские патрули в пустыне Шаари. Центральное разведывательное управление США преследовало почти столетнего старца, как некогда Рим карфагенского полководца Ганнибала, а позже понтийского царя Митридата. За информацию о местонахождении шейха Али было обещано вознаграждение в миллион долларов.

В последнее время, впрочем, о шейхе Али как-то замолчали. По всей видимости, на него распространилось действие «доктрины Кречинского» – известного теоретика американской государственности конца XX века. По мнению Кречинского, не в интересах США было расправляться со своими внешними и внутренними врагами без предварительной попытки переориентировать их на борьбу против России. Россия представлялась Кречинскому полем, способным поглотить и заземлить огромные заряды ненависти. Кречинский математически обосновал, что помощь, которую в этом случае придется оказать США своим бывшим врагам, обойдется в значительно меньшие суммы, нежели те, которые придется затратить в случае прямой с ними конфронтации.