– Я соблюдаю эти правила, когда получаю незаполненный банковский чек на предъявителя.

Я зашагал назад к машине. Сбоку от ворот был установлен фоточувствительный датчик, так что ангелы послушно разлетелись в стороны и выпустили меня на волю.

* * *

Мы встретились с Джун во время ленча в сквере недалеко от ее студии. Я не видел ее со времени того самого свидания, хотя и дважды звонил ей, а уж вспоминал о ней каждую минуту.

Я даже не думал, что она снова окажется столь же прекрасной, как оставалась в моей памяти с той умопомрачительной ночи. Но я ошибался: поднимаясь по травянистому пригорку, я заметил ее стройную фигурку в тени магнолии, и сердце у меня застряло в горле, а сам я испугался, что не смогу даже рта открыть для приветствия.

С трудом, но я все же преодолел свою робость.

Мы сидели в густой тени магнолии и ели сандвичи с холодным цыпленком, которые Джун сама приготовила. Потом мы расстелили одеяло на траве, прилегли и поцеловались. На это у нас ушло минут сорок пять. Моя левая рука затекла, и я перевернулся на спину. Отсюда магнолия казалась мне той самой "точкой спокойствия". И я подумал, как прекрасно было бы и в самом деле там оказаться, а не просто представлять.

– Можно дотронуться до твоего лица?

– О'кей.

Нежно проскользнув по лицу, ее ладонь застыла у меня на щеке. Я чувствовал аромат ее тела и духов, окутавших меня, словно облако. Пальцы у Джун были очень мягкие. Когда что-нибудь касается такого зарубцевавшегося месива, как у меня, оно все приходит в движение. Она нежно надавила на кожу ниже подбородка, а потом провела сверху – выше глаз, – где кожа была ровная.

– Не больно?

– Одновременно и холодно, и горячо. Но не больно.

– А как ты бреешься?

– С чрезвычайной осторожностью.

Она рассмеялась, а я улыбнулся.

– Тебе следовало бы бриться почаще.

– Я сам вижу в зеркало. Но бритье отнимает много времени.

– Я разочарована. Неужели Джо Трона не следит за собой?

Джун провела пальцами по моей щеке. Розы на камнях.

– Я стараюсь следить. Но еще больше я пытаюсь убедить себя, что Уилл был прав. В первый раз, когда мы с ним встретились, он сказал, что шрамы есть у всех людей, но у большинства они внутри.