— Как тебе будет угодно, мой друг.

— Американская операция прошла успешно.

— Да, я видел. Сколько всего?

— Восемьдесят три убитых и сто сорок три раненых. Могло быть и больше, но одна из команд допустила ошибку. Что гораздо важнее, случившееся широко осветили в новостях. На всех телевизионных каналах только и говорят, что о наших святых мучениках и их подвиге.

— Да, это действительно замечательно. Великое дело во славу Аллаха.

— О, да. Ну, а теперь тебе нужно положить немного денег на мой счёт.

— Сколько же?

— На первое время хватит сотни тысяч британских фунтов.

— Я смогу сделать это в десять утра. — Вообще-то, он мог сделать это на час, а то и на два раньше, но завтра утром он намеревался отоспаться. Мэнди изрядно утомила его. Сейчас он лежал в кровати, пил французское вино, курил сигарету и без особого интереса смотрел телевизор. Ему хотелось посмотреть программу «Скай ньюс», которая должна была начаться около одиннадцати. — Это все?

— Пока что — да.

— Всё будет сделано, — пообещал он Мохаммеду.

— Вот и превосходно. Доброй ночи, Уда.

— Подожди, у меня вопрос...

— Не теперь. Нужно соблюдать осторожность, — перебил его Мохаммед. Пользуясь мобильным телефоном, нужно помнить об опасности. Уда вздохнул.

— Как ты пожелаешь. Доброй ночи. — И оба прервали связь.

* * *

— Паб в Сомерсете — «Синий боров» — оказался очень неплохим, — рассказывала Мэнди. — Еда была вполне сносной. Вечером в пятницу Уда заказал индейку и две пинты. Вчера вечером мы обедали в ресторане «Орчард», прямо напротив отеля. Он заказал говядину шатобриан, а я камбалу по-дуврски. В субботу днём ненадолго вышли за покупками. Он вообще-то был против, ему хотелось оставаться в постели. — Симпатичный детектив записывал все это на магнитофон и попутно делал пометки в своём блокноте. Второй полицейский тоже усердно писал. Они оба относились к предмету сообщения с таким же клиническим бесстрастием, как и женщина.

— Он о чем-нибудь говорил? О новостях, которые передавали по телевидению или печатали в газетах?

— Он смотрел новости по телевидению. Но не произнёс ни слова. Я сказала, что это ужасно, все эти убийства, но он лишь проворчал что-то невнятное. Возможно, он действительно бессердечный тип, хотя ко мне он всегда относится хорошо. Мы с ним ни разу не поругались. Вообще не ссорились, — сообщила она, обведя обоих детективов медленным, невыразимо нежным взглядом синих глаз.

Даже полицейским было нелегко сохранять к ней исключительно профессиональное отношение. Она обладала внешностью модели, разве что немного не вышла ростом — всего пять футов один дюйм. И ещё она казалась очень мягкой и ласковой, что, несомненно, очень помогало ей в трудах. Однако за всей этой видимостью скрывалось сердце из самого твёрдого льда. Возможно, это было печально, но детективов вообще-то не касалось.