Светлый фон
– Нет. Я просто другой, – отозвался мужчина, усаживаясь в ожидании на край ванны.

Сюзанна перевела на него испуганный взгляд.

Сюзанна перевела на него испуганный взгляд.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Собираюсь вдоволь кормить и поить тебя, чтобы у тебя было много крови.

– Собираюсь вдоволь кормить и поить тебя, чтобы у тебя было много крови.

Он встал и направился к выходу из ванной комнаты.

Он встал и направился к выходу из ванной комнаты.

– Вы вампир? – еле слышно спросила Сюзанна.

– Вы вампир? – еле слышно спросила Сюзанна.

Мужчина обернулся, улыбаясь. Больше всего ее до сих пор пугала его кажущаяся нормальность.

Мужчина обернулся, улыбаясь. Больше всего ее до сих пор пугала его кажущаяся нормальность.

– Нет. Я художник.

– Нет. Я художник.

Вернулся он, неся самые разные кисти – от немыслимо тоненькой, похожей на те, которыми китайцы выводят свои иероглифы, до чуть ли не в дюйм толщиной. С удовольствием убедившись, что у него есть около пинты крови, он вынул иглу и, положив на ранку вату, заклеил ее лейкопластырем, чтобы прекратить кровотечение. Потом он снял с Сюзанны наручники и быстро отступил, чтобы избежать возможного удара.

Вернулся он, неся самые разные кисти – от немыслимо тоненькой, похожей на те, которыми китайцы выводят свои иероглифы, до чуть ли не в дюйм толщиной. С удовольствием убедившись, что у него есть около пинты крови, он вынул иглу и, положив на ранку вату, заклеил ее лейкопластырем, чтобы прекратить кровотечение. Потом он снял с Сюзанны наручники и быстро отступил, чтобы избежать возможного удара.

– Ну, крошка, теперь меньше болит?

– Ну, крошка, теперь меньше болит?

Поставив кувшин с кровью в раковину, мужчина опять ушел и быстро вернулся с кружкой лечебного питья и одноразовой тарелкой, на которой лежали сэндвичи с паштетом и шоколадные бисквиты. И то, и другое он поставил на пол так, чтобы Сюзанна могла дотянуться до них свободной рукой.