Курбан бросил взгляд на безжизненную тушку сурка и снова вздохнул. Он был бы счастлив подарить бабушке такую же легкую смерть, но пролить кровь праматери означало бы навсегда разрушить многовековую преемственность поколений рода – от сульде к сульде[2].

Жирник моргнул, и он торопливо поправил фитиль и снова перевел взгляд на угасающего Бурхана. Отважный воин из рода Шакья, ратными подвигами заслуживший титул Синха – Лев и Джина – Победитель, мудрый из мудрых, благородный из благородных, дослужившийся до места полкового писаря самого Курбустан-акая и поднявшийся вместе с ним к Отцу-небу, терял жизненную силу на глазах – с того самого дня, как старая Курб-Эджен покинула срединный мир людей. И тридцать шесть лет – три полных цикла – проучившийся у нее шаманскому ремеслу Курбан впервые не знал, что делать.

От досады он зарычал, откинул полог святилища, на четвереньках перебрался в жилую часть землянки, сдвинул сплетенную из прутьев ивняка крышку и выбрался наружу.

Вдохнул остро пахнущий рекой свежий осенний воздух, уселся на взгорке, поджал ноги под себя и, молитвенно сложив ладони, впился глазами в сверкающую на солнце Госпожу Амур. Обычно она ему помогала.

Но едва он настроился и задал Амур-Эджен свой первый вопрос, как от реки послышалось фырканье лошадей и деревянный стук весел, а затем далеко внизу, у берега, распрямилась в рост маленькая человеческая фигурка.

Курбан прищурился и недоуменно моргнул – это был русский! И не из тех, что привозят хунгузам[3] оружие и муку, вывозя обратно тайно намытое в Маньчжурии золото, нет; уже по развороту плеч было видно: это воин!

Шаман глотнул и замер. Курб-Эджен постоянно твердила, что когда-нибудь Орус-хан придет на землю богатыря Манджушри. Но он никогда бы не подумал, что это случится так быстро.

– Великий Эрлик! – растерянно пробормотал Курбан и вдруг осознал весь ужас положения и яростно и одновременно жалобно заскулил: – Эджен! Что мне делать, Курб-Эджен?! Как я справлюсь один – без тебя?!

* * *

В Благовещенск офицеры в отставке Семенов и Энгельгардт приехали еще поутру, небезосновательно рассчитывая в течение дня переправиться через Амур, оформить на китайской стороне все необходимые документы и переночевать уже в Айгуне. Но застряли на таможне сразу и надолго.

– Голубчик, – гневно пыхал в аккуратную, точь-в-точь как у Его Величества Николая II бородку Андрей Карлович, – у нас казенная экспедиция! Вы не смеете нас задерживать!

– А никто вас и не держит, ваше благородие, а бумаги ваши я все оформил, – лениво отмахивался таможенник.