Президенту стало нехорошо, к горлу подступил рвотный позыв. Чтобы сдержаться, он сорвал с дерева пук хвоинок и положил себе в рот. Выделившаяся горько-терпкая слюна опустила ком вниз, немного полегчало…

Подошедший Шторм, притаенно сказал:

— Это группа майора Столбова. Может, и из других групп здесь… Но мы не можем задерживаться, надо идти…

Но, видимо, время и пространство имело свое расписание: к ним подошел великан Бардин и рукой, которая была облачена в кожаную перчатку с укороченными пальцами, поманил за собой. Шторм и президент направились за ним и через несколько шагов увидели то, чего лучше бы им никогда не видеть. На карликовой сосне, почти касаясь головами земли, висели четыре человека в камуфляже. У всех вывернуты карманы, которые блеклыми языками терлись о камуфляж, забрызганный бурыми пятнами. Руки у всех связаны за спиной, лица, распухшие до неузнаваемости, покрылись древесной пыльцой и напоминали забальзамированные мумии. И президент, и Щербаков, и Шторм с Бардиными видели, что все казненные были без ушей, однако, никто из них не сказал об этом вслух. Шторм зашел с другой стороны и фонариком-карандашом что-то высветил. Снова появившись, тихо, тише колыхания ночной смоковницы, произнес: «Судя по экипировке и наколке на плече одного из них, это американцы… „Дельта“ и на этот раз промахнулась…»

— Но их должно быть семь человек, — сказал Путин. — Во всяком случае, это данные нашей разведки…

Шторм что-то поднял с земли. Это был металлический овальной формы медальон, с прилипшей к кромке хвоинкой. Полковник направил узкий лучик фонарика на то, что на медальоне было написано.

— Штат Алабама… Гарри Кэлворт, — и Шторм опустил жетон в один из множества своих карманов. — Но среди них нет полковника Дормана. Я однажды видел его фотографию.

Когда Путин со Щербаковым и Штормом вернулись к своей группе, первым его желанием было повернуть назад и уйти подальше от этого убойного места. Но минутная слабость тут же прошла, когда он взглянул на небо и одним махом ресниц объял его вечную красоту и мудрость. Звезды были сами по себе, не мешая и не покушаясь на существование других светил. «Так же должно быть и у людей, — подумал он, — никакая жизнь не должна губить другую, красота и неповторимость каждого должна быть очевидной для всех. И это должно быть законом для всего сущего под этими звездами. И кто нарушает этот закон, должен уйти. Исчезнуть, чтобы ничто не напоминало о злодеянии… Вот потому мы идем сюда, чтобы укоротить жизнь тех, для кого чужая жизнь стоит дешевле одного патрона». — Но что-то внутреннее заставило его вспомнить слова из настольной книги: «Дойти туда, соратники, необходимо, а вернуться оттуда необходимости нет…»