Он видел оранжевый крохотный бульдозер, у которого не было ветрового стекла, иссеченный пулями и осколками скребок, часть тела человека, укрывшегося за скребком… Когда президент подошел и пригляделся, узнал гиганта Бардина — пуля или осколок раздробили ему висок и потому часть головы находилась на тыльной стороне скребка.

Второй морпех Калинка лежал в пяти-шести метрах от бульдозера, за небольшим валуном, находящимся как раз напротив овального входа в подземелье. В руке зажат ствол автомата, рожок от него лежал в полутора-двух метрах от него.

Внимание привлек белый клочок бумаги — нагнулся, поднял. Чем-то нацарапано: «П. ушел вместе с полковником Ш. и своим телохранителем… Меня не жалейте, ведь и я никого не жалел…» «Как стихи, — пронеслось в голове, — неужели он в этот момент считал мой уход главным событием своей жизни? Как это понять?» — Путин поднял валявшийся магазин морпеха — ни одного патрона. Положение автомата и три лежащих рядом трупа боевиков говорили о том, что смертный бой закончился свирепой рукопашной схваткой. Которая, между прочим, ни для кого не стала победной.

Он вернулся к Бардину и из его автомата извлек рожок — то же самое, ни одного патрона…

Он снова огляделся: всюду мертвая пустота и полосы света, проникающие через выгоревшую сетку. В нескольких местах она обвисла до земли, в проемах блеклая рыхлость неба. В перспективе ущелья чернел остов вертолета.

Он нигде не мог найти Виктора Шторма. Под ногами были лишь фрагменты человеческих тел: отдельно нога в десантном сапоге, часть лица с бородой, еще полголовы, пряжки от амуниции, и среди мяса и слизи — крошечный наушник с фабрики глухонемых… «Возможно, он взорвал себя вместе с боевиками… Скорее всего так это и было», — подумал президент и опять почувствовал головокружение.

Взгляд прошелся по зияющим отверстиям, ведущим под скалы и он, минуту помедлив, направился под их своды. И опять перешагивая через трупы, позванивая пустыми гильзами, прошел к лифту, где его встретили приторные запахи. Однако Гараева на месте не оказалось. Бечевка, которой тот был связан и из которой он каким-то чудом освободился, белесой змеей извивалась на ступенях. Путин спустился вниз и остановился перед дверью, в которую ночью входили Гулбе с Виктором Штормом. Этот же путь прошел и Воропаев.

Свет от единственной лампочки был настолько слаб, что ему пришлось напрячь зрение, чтобы рассмотреть ближайшую перспективу. Осторожно ступая, он направился вглубь подземелья. Когда он подошел к яме и увидел там бездыханное человекоподобное существо, его охватила нервная дрожь. Он неотрывно смотрел на сложенные крест-накрест ручки, откинутый к стене огромный желтый череп Цвигуна, на совершенно чуждые для такого места яблоко и грушу, которые здесь оставил Воропаев, на черепок, в котором уже не было воды.