И все же, присутствуя вместе с Ориолем на церемонии похорон, я была опечалена. Тогда же мне подумалось о том, что наш корабль наконец достиг Итаки. Приключение закончилось.

ГЛАВА 56

ГЛАВА 56

Не стану задерживаться на этой части, потому что она печальна. Так же печальна, как велика дистанция, отделяющая реальность от сновидений.

Остались позади дни нашего второго детства, приключений, которые нам подарил Энрик. Нередко друзья, товарищи, возлюбленные, ведущие себя достойно в чрезвычайных обстоятельствах, резко меняются, когда приходит время строить планы дальнейшей жизни. Я все еще люблю его, а он — меня. Мы сделали усилие, но любовь, видимо, была не очень сильной, и нам не удалось перекинуть мост через бездну, разделявшую нас.

Думаю, наше приключение несколько стерло эти различия. Я уже не была той наивной девочкой, которая не знала, что можно ходить босиком, когда в этом возникает жизненная необходимость. Я приняла как должное то, что разные Сузи и прочие развратные существа тоже имеют право на жизнь и любовь. Признала, что есть люди, способные во имя любви отдать все, хотя сама не принадлежала к их числу.

Ориоль тоже изменился и теперь уже не столь радикален, анархичен и противоречив. Он нашел сокровище отца и заплатил по старому долгу. Я до сих пор не знаю, кто из них был кредитором, а кто должником — отец или сын. Но уверена, закончив эту главу, Ориоль заключил мир, хотя также не знаю, с кем или с чем — с окружающими, с самим собой или с воспоминаниями.

К сожалению, этих перемен оказалось недостаточно. Мы все еще находимся далеко друг от друга. Жизнь заставила нас идти разными путями и никогда, как бы ни хотелось этого, не возвращаться назад. Время движется только в одном направлении. Коста-Брава, шторм и поцелуй погребены в песках прошлого.

Как жаль.

Вы спросите, а что же произошло с сокровищем. Я до сих пор не знаю, чем все завершилось, и меня это мало интересует. По крайней мере в личном плане. Мне не нужно ничего из этих вещей, независимо от их художественной, исторической или материальной ценности. Тем более я отвергаю их содержимое. При мысли о том, чтобы выставить какую-нибудь из этих вещиц в своей нью-йоркской квартире, я трепещу от ужаса. Хватит с меня этого кольца, столь же жуткого, сколь и красивого, с его инкрустацией из человеческих останков.

Сомневаюсь и в том, что Ориоль, несмотря на пристрастие ко всему средневековому, мечтает завладеть какой-нибудь из этих реликвий. Он хочет только изучать их.

Ориоль убежден в том, что истинное сокровище, оставленное в наследство его отцом, — это пережитое приключение, и только оно. Никто и ничто в мире не способно отнять его у нас. И я согласна с ним.